Первогодки - [29]
— Валерий, смотри! — Голос выдал мое смятение. — Что же это? Ребят надо выручать. Ты должен пробиться, пока не поздно.
— Вижу без тебя! — Абызов судорожно вздохнул и кинул руки на рычаги управления. — Не дрейфь! Выручу!
Я едва успел соскочить с подножки, как тягач, рыкнув мотором, ринулся в сторону леса. Завывая, он с ходу врубился в первую оказавшуюся на его пути сосну. Со скрипом она поддалась напору, и тягач, подмяв ее, вошел в лес. Его тут же скрыл дым, и только по глухим ударам и шуму падающих деревьев можно было судить о его продвижении.
Облегченно вздохнув, я побежал к телефону доложить о случившемся, сожалея о том, что не смог быть рядом с Валеркой.
Примерно через полчаса снова послышался рев мотора, и из дымовой завесы показалась громада тягача. Выйдя из леса, он круто повернулся и подкатил к лагерю. Тягач уже слабо напоминал тот красавец ATT, свежевыкрашенный и сияющий, годный хоть для парада на Красной площади. Краска его местами была ободрана, брезент в двух местах порван, кузов залеплен грязью, на гусеницы намотаны лапы сосняка. И хотя вид у него был потрепанный, я радовался — сейчас увижу своих. Обежав тягач, я заглянул в кузов. Он был пуст. Тревожно сжалось сердце.
Из кабины спустился Валерий. Был он какой-то растерзанный, волосы взлохмачены, китель распахнут. С него сразу сошел весь лоск.
— Не пробился, — хриплым голосом проговорил он и схватился рукой за живот. — Стена огня… сплошная…
Лицо его исказила гримаса боли. Я почувствовал озноб, озноб страха. За своих товарищей. Что же делать?
— Валера, миленький, ну попытайся еще. Давай вместе! Идет?
— Не пробиться. Пробовал. Взорвутся баки. — Он указал глазами на тягач и снова покривился от боли. — Шов что-то разболелся. Не могу.
«Не могу»… С тяжелой подозрительностью взглянул я на друга. Неужели Абызов струсил?
— Машеньку всю ночь катать на тягаче шов не болел, а теперь разболелся, — осипшим вдруг голосом проговорил я, чувствуя, как во мне закипает злость.
— Почему всю ночь? Я до часа тягач с консервации снимал, и только потом… — Валерий пытался улыбнуться. Улыбка получилась кисленькой. — Брось ты, Вадьк. Не пробиться. Точно говорю.
— Нет. Ты поедешь. — Уже нисколько не сомневаясь в его трусости, я рванул Валерия за борта кителя. — Поедешь. Слышишь? Там же люди!
Валерий не сопротивлялся. Был он в каком-то трансе, но его светлые глаза беспокойно бегали по сторонам.
Я тормошил его что было силы:
— Там раненый! Наконец, там твоя Машенька! Машенька!!
При упоминании этого имени Абызов выпрямился и оттолкнул мои руки.
— Что Машенька?.. Иди, садись за рычаги, докажи, на что ты способен. Что, слабо?
И он усмехнулся. Один только Абызов умел так усмехаться, насмешливо и презрительно.
— Вот из-за кого ты печешься, из-за Машеньки! По уши влюблен, по самую завязку.
— Не смей! — крикнул я и кинулся на Валерия, но он легко отшвырнул меня одной рукой.
— Ну так иди к ней, влюбленный губошлеп, спасай! Чего стоишь? — Абызов издевался надо мной, над моей беспомощностью. — Спасай, а мне своя жизнь дороже. Понял, слизняк?
Я похолодел. Только теперь до конца осознал я цену нашей дружбы.
— Да ты… Ты сам слизняк! И сволочь! — рвались из моего горла глухие, как стон, слова. — Ты струсил, испугался за свою лощеную шкуру. А ну, полезай в кабину! — я потянулся за автоматом.
На лице Валерия отразился не испуг, а издевательская насмешка.
— Ну-ну, давай! — подбадривал он. — Послушаю, что скажешь дальше.
Сомнения остались позади. Я снял с плеча автомат и взял его на изготовку.
— Не выполнишь мой приказ, приказ дежурного по лагерю, буду стрелять.
— Ха! Испугал. Рыдаю и падаю! — притворно ежась от воображаемого страха, проговорил Валерий. — Ой, не могу! Ой, мамочки! Автомат-то не заряжен. Кого вздумал пугать?! — закричал он, кривляясь и дергаясь всем телом.
— У тебя плохая память, — сказал я, оттянув на себя затвор автомата, и полез рукой в задний карман брюк. — Ты забыл про патрон… Тот самый, который советовал в госпитале выбросить в окно.
Я покрутил перед его лицом зажатой в руке автоматной гильзой, показывая только шляпку, и то мельком, потом сунул ее в патронник автомата. Кляцнул затвор.
— Ты что… не выбросил его? — Кровь медленно отлила от лица Абызова. Он облизнул губы. Снова туда-сюда забегали его глаза. — Ты… ты что задумал?
— Заставить тебя выполнить приказ, иначе…
Наступила тишина. Вороненый ствол автомата с фигурной мушкой на конце неторопливо поплыл в воздухе, нащупал грудь Абызова и замер.
— Убери. Выстрелить может… Случайно…
— Полезай в кабину!
— Ты что, в друга стрелять будешь? В друга? — Глаза его расширились от страха и неподвижно застыли на черном зрачке дула. — Убери! Ты что делаешь? Шизнутый, да?
— Марш в кабину, — скомандовал я, поводя оружием в сторону тягача. — Живо!
Валерий снова облизнул губы. Видимо, у него пересохло во рту.
— На, стреляй! Стреляй, гад! — тонким срывающимся голосом закричал он и стал рвать на груди майку. — Стреляй в друга!
— Без психа, — сказал я и снова стволом автомата показал на дверь кабины. — Поедем на этот раз вместе, чтобы не удрал.
— Авантюрист! Дурдом по тебе плачет! — взвизгнул Валерий, кидаясь в кабину. — Я это еще тогда понял, когда ты сжег тренажер. Ты не понимаешь, что творишь. Мы не пробьемся! Погибнем оба! За зря! Никто даже не узнает! Бессмысленная гибель!!
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.