Первогодки - [28]
Я кинулся навстречу Мухомедярову. С лица его стекали грязные ручейки пота. Он хватал открытым ртом воздух, силился что-то сказать.
— Не жуй сено, говори! — тормошил я его.
Мухомедяров снял пилотку и, вытирая ею лоб, рассказал, что огонь подошел близко к посту, стали гореть шланги. Втроем они на руках потащили мотопомпу по настилу из жердей через болото. Одна жердь не выдержала, сломалась, и помпа едва не утонула в болоте, но Копейкин принял всю тяжесть на себя и удержал помпу. Нога при этом хрустнула. Перелом!
«Эх, Федор! — с душевной болью подумал я. — И тут тебе не повезло, но каков парень!»
— Как сейчас, огонь близко? — отрывисто выкрикивая слова, уточнял Кашуба.
Тяжело дыша, Мухомедяров ответил, что огонь Копейкину не угрожает, но срочно требуется врач, так как перелом открытый.
— Мухомедяров, побежали, мы его вытащим! — Я готов был тут же сорваться с места, но Кашуба цепко схватил меня за руку.
— Не пори горячку. Стой!
— Да ты что? — Я схватил его за грудь. — Там человек в опасности, а ты…
— Нервы! — тряхнул меня за плечо Кашуба. — Без носилок не вынести. Шины нужно умеючи наложить. Врач нужен. — И он стал расспрашивать Мухомедярова о состоянии Копейкина. Получив успокаивающий ответ, он отправил его назад, заверив, что помощь будет.
Некоторое время после ухода Мухомедярова я не сводил с Кашубы осуждающего взгляда. Не ожидал я от него такого. С виду — рубаха-парень, а уперся как баран. Не отпущу с Мухомедяровым, и все! А если Копейкину нужна моя помощь? Минут десять — пятнадцать я простоял под постовым грибком, потом плюнул со злостью себе под ноги и пошел к тарахтевшему за палаточным лагерем тягачу, чтобы излить душу Валерке. Однако, пройдя несколько метров, я вспомнил о нашем последнем разговоре и остановился. Изливать душу Абызову что-то расхотелось, да и к Федору он так относится… И тут мое внимание привлекла фигурка девушки, бегущей напрямик через торфяник. Была она в форменном, защитного цвета платье с двумя нашивками на погонах. Рукой она придерживала санитарную сумку с красным крестом на клапане. Это была Машенька. Я узнал бы ее из тысяч и хотел было кинуться навстречу, но ноги словно вросли в землю. Затаив дыхание, я неотрывно смотрел на нее. Казалось, что мне ничего больше и не нужно — только бы видеть ее. Но недолговечна и хрупка была моя радость. Валерий, очевидно, увидел ее раньше меня. Он остановил тягач и побежал ей навстречу, раскинув в стороны руки. На полпути они встретились и заключили друг друга в объятья. Я повернулся и, поднимая отяжелевшими сапогами пыль, пошел к палаткам. Возле столов из досок я со злостью пнул ногой пустую консервную банку, которая с грохотом врезалась в кол палатки.
— Подбери, выбрось и встань у грибка, — распорядился Кашуба и, одернув полы кителя, направился навстречу Машеньке.
«Еще один ухажер нашелся», — неприязненно подумал я, но ошибся. Кажется, ефрейтора не интересовали достоинства девушки. Был он с ней сух и официален. Подойдя ко мне, он вдруг перешел на «вы»:
— Рядовой Ковалев, остаетесь за меня. Я с санинструктором убываю на третий пост. Скорую помощь ждать не будем. Вынесем своими силами.
Я слушал вполуха, а сам пристально смотрел на девушку. Хотя бы мимолетным взглядом одарила она меня. Нет, даже ни разу не посмотрела. Очевидно, я для нее был тем же, что постовой грибок. Она или не узнала меня, или просто не в состоянии была замечать кого-либо, кроме Абызова, на которого несколько раз оглянулась, пока говорил Кашуба.
— Нет уж, дудки! — заносчиво воскликнул я. Мне хотелось, чтобы она обратила на меня внимание. — Ты — дежурный, бросать лагерь не имеешь права! Пойду я.
— А ты дорогу на третий пост найдешь? В дыму? — Кашуба смотрел на меня в упор своими узкими немигающими глазами, и я почувствовал его правоту. — То-то, а я тут вчера все точки облазил. К тому же такое распоряжение я получил от майора Коровина, а распоряжения, как и приказы, не обсуждают. Держи автомат!
Он собственноручно повесил мне на шею оружие и, прихватив из палатки две шинельные скатки, побежал вместе с санинструктором Машенькой в лес.
— Где хоть третий пост? — крикнул я ему вдогонку.
— Пятьсот метров по лесу прямо, потом вдоль правого края еще столько же! — услышал я в ответ.
Вскоре его кряжистая фигура скрылась за стволами деревьев. Исчезла с ним и Машенька, а я с грустью смотрел им вслед. Как жаль, что я не знал дороги на третий пост. Шел бы сейчас рядом с девушкой, напомнил бы про лимоны… Хотя вряд ли это что изменило бы в наших отношениях. Пожалуй, ничего. Их с Валерием теперь водой не разольешь, но побыть бы с ней… Счастливый человек Валерка.
Вспомнив об Абызове, я удивился, что не слышу гула мотора. Почему стоит тягач?
Я подбежал к нему и вскочил на гусеницу. Абызов в застывшей позе сидел в кабине и неотрывно смотрел в сторону леса. Лицо его было бледней обычного. Я взглянул в ту же сторону и обмер от испуга. С высоты кабины отчетливо было видно, как непонятно откуда взявшийся дым закрыл все, что еще недавно радовало взор: стройные сосны, кустарник, траву… Угасли все звуки летнего дня, и только усиливающееся гудение ветра подтверждало надвигающуюся опасность. Но испугался я не за себя — лагерю ничего не угрожало. Огонь мог отрезать все посты с мотопомпами, окружить кольцом два десятка людей. Там Копейкин, Кашуба, Машенька… Их надо спасать! В лагере, кроме нас с Валерием, никого. Что-то нужно предпринимать. Я же за дежурного!
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.