Первое дело Василисы Потаповой - [2]

Но настоящая увлеченность не знает преград. Просуществовав какое-то время в информационном вакууме и почувствовав себя совершенно несчастной, я в конце концов сподобилась оглядеться по сторонам и, к немалому своему удивлению, обнаружила, что одноклассницы и сверстницы, живущие по соседству, вовсю играют в интересующие меня игры. Флиртуют, завлекают, строят ловушки, грызутся с соперницами, страдают… Словом, ведут бурную личную жизнь. И все это у меня под носом. Я решила, что упускать такой богатейший материал было бы верхом глупости, и, затратив неделю-другую на обдумывание тактики, начала потихоньку подкрадываться к объектам исследования. К концу седьмого класса я втерлась в доверие к доброму десятку самых популярных школьных красавиц.

О, какой замечательной подругой я была! Восхищенной, внимательной, сочувствующей, нетребовательной, безопасной и очень удобной — особенно в качестве фона для оттенения чужой миловидности. А как я умела слушать! Затаив дыхание. Открыв рот. Часами. Не перебивая. Не переводя разговор на себя. В нужных местах подавая именно те реплики, которых от меня ждали. Неудивительно, что влюбленные сверстницы чуть ли не в очередь выстраивались, изнывая от желания излить мне душу. Подметив мою всегдашнюю готовность предоставить свои плечо и уши в распоряжение любой желающей выплакаться или похвастаться, одна не лишенная остроумия, но злоязыкая девица из класса окрестила меня «общественной жилеткой».

Вероятно, со стороны я производила жалкое впечатление. Безнадежная дурнушка, отчаявшаяся урвать от жизни свой кусок личного счастья и питающаяся чужими эмоциональными объедками. Неудачница по определению, обделенная судьбой по всем статьям — ни кожи, ни рожи, ни вкуса, ни индивидуальности, ни выраженных талантов, ни собственных интересов. Но, вопреки расхожему мнению, взгляд со стороны редко проникает в суть. Выслушивая более везучих подруг, я не пыталась таким образом восполнить недостаток собственных впечатлений и переживаний, отвлечься от мыслей о своей никчемности и ненужности или растравить душу жалостью к себе. Я не томилась от зависти, не лелеяла комплекс неполноценности и не ждала злорадно, не постигнет ли влюбленную красотку горькое разочарование. Мною двигала страсть исследователя, жажда истины, если хотите. Я стремилась разгадать загадку любви. Что она такое? Как и почему возникает? По каким законам развивается и какие формы принимает? Почему умирает? Стихийное ли это явление или им можно управлять?

Я старательно записывала откровения подруг и собственные наблюдения. И записи вела не в виде дневника, а в отдельных тетрадках, как истории болезни. Со временем я начала разбираться, говорят мои «объекты» правду или фантазируют, выдавая желаемое за действительное, и научилась «редактировать» их рассказы. Получила исчерпывающее представление о приемах и ритуалах любовных заигрываний, о способах привлечения внимания и подогревания интереса к себе. Научилась определять суть характера действующих лиц и понимать, отчего они оказались вместе. Научилась даже предсказывать, долго ли продлится их увлечение друг другом и кто кому первому наскучит. Словом, стала настоящим специалистом по части «науки страсти нежной». Правда, в отличие от Евгения Онегина и его автора, не практиком, а теоретиком.

Если поначалу у меня еще было намерение когда-нибудь использовать полученные знания для обретения личного счастья, то со временем эта цель как-то потускнела. При внимательном рассмотрении выяснилось, что представители сильного пола в большинстве своем — существа незатейливые, если не сказать, примитивные, а любовь — явление не такое уж приятное. Или, во всяком случае, неоднозначное. Учитывая, сколько мне с моей внешностью пришлось бы затратить усилий на заарканивание мало-мальски стоящего мужа, игра не стоила свеч. Посему я даже пробовать не стала.

Однако утрата корыстного мотива на мой интерес к теме в целом не повлияла. Отношения между полами по-прежнему оставались для меня увлечением номер один, что и определило выбор профессии. Окончив школу, я пошла учиться на психолога. Будущее рисовалось мне в самых радужных красках. Я закончу университет и стану консультантом по семейным отношениям. Принимая во внимание мое исключительное знание предмета и богатство собранного материала (картотека «историй болезни» постоянно пополнялась), я быстро завоюю авторитет у коллег и популярность у клиентов, защищу диссертацию, буду заниматься любимым делом, зарабатывать хорошие деньги и одновременно помогать людям. Ну чем не счастье? И никакого прекрасного принца не нужно.

Действительность оказалась куда более унылой. В нашей недоразвитой стране на одного желающего строить брак по науке приходится полтора психолога-консультанта по семейным отношениям, и я со своим свежеиспеченным дипломом, отсутствием связей и выразительной внешностью не могла составить им конкуренцию. Промаялась больше года без работы, потом от отчаяния устроилась в школу. Условия работы там ужасны, сама работа безнадежна и неинтересна, зарплата мизерна, перспектив никаких. Я уже не говорю о моральном (а порой и материальном) ущербе, наносимом делинквентыми подростками, которых отправляли ко мне на консультацию. Через два года такой жизни я впала в депрессию, отказалась от попыток изменить свою участь к лучшему и наконец признала для себя то, что другим было очевидно с самого начала. Я — типичная неудачница, лузер, и самое место мне на обочине жизни.