Первое дело Матильды - [29]

Но пока я ещё размышляю, как поддержать робкое счастье Рори и Шарлотты, дверь внезапно распахивается – и в комнате появляется застенчивый детектив. Он вошёл без лишних церемоний, не постучав, и это говорит о том, что что-то здесь не так. Мои подозрения подтверждает и жуткий вид Рори: он выглядит так, словно повстречался с призраком – волосы дыбом, а сам бледный как смерть. Доктор Херкенрат, в ужасе от такого зрелища, спасается бегством под диван.

– Что стряслось? – спрашиваю я, но сыщик, пялясь невидящим взглядом куда-то перед собой, не отвечает, снова и снова проводит рукой по пятну седины на затылке, бормоча:

– Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может…

– Рори, с тобой всё хорошо? – с испуганным лицом вскочив с дивана, спрашивает Шарлотта и собирается погладить его по плечу – но, в последний момент передумав, робко отступает. – Что случилось? – шепчет она. – Ты что-то выяснил?

– Нет. Как раз нет. В этом-то всё и дело, – хрипло выдавливает из себя сыщик, опуская голову. А потом лепечет: – Шарлотта, я… я… э-э-эм… должен… Случилось кое-что непредвиденное, и я… Мне сперва нужно спокойно всё обдумать. У себя в кабинете. Я… я обещаю, что завтра рано утром мы снова будем у тебя, но сейчас… Прости, но я…

– Ничего, – храбро улыбаясь, мягко говорит она. – Тебе не за что извиняться, Рори. Я знаю: ты делаешь что можешь, – на долю секунды она забывает про свою застенчивость и робко проводит рукой по его руке.

Рори, судорожно сглотнув, краснеет и, подобно марионетке, неуклюже направляется к двери. Прежде чем выйти в коридор, он ещё раз оборачивается и, ломая руки, нервно говорит:

– Хотя возникли непредвиденные сложности… Я помогу тебе. Ты… ты можешь доверять мне, Шарлотта.

– Я доверяю, Рори, – очень серьёзно говорит она.

Сыщик, слегка кивнув, спотыкаясь, выходит из комнаты.

– Ты предполагаешь, что там могло случиться? – шепчет мне Шарлотта.

– Нет. Но что-то здорово выбило его из колеи, – задумчиво констатирую я. – Он просто сам не свой.

– Береги его, – с заговорщицким видом просит она.

– Да. Обещаю. До завтра, Шарлотта, – спешно прощаюсь я. – Ну, иди уже, Доктор Херкенрат!

Но тот, не в силах оторваться от своей новой подружки, приходит в движение, лишь когда я угрожающе шиплю наподобие белки.

Мы догоняем Рори на лестнице. По-прежнему будто в ступоре, он неуверенным шагом, покачиваясь, спускается по ступенькам.

Внизу в холле я вижу Геральда Шеделя, очевидно, только что вернувшегося со встречи с начальником полиции. Адвокат разговаривает с дворецким Торвальдом, который забирает у него пальто и шарф.

– А, это вы, мой мальчик, – гремит на весь холл его голос, когда он замечает застенчивого сыщика. – Прекрасно. Мы можем прямо сейчас все вместе сесть и обсудить, как нам… – Ничего не понимая, он смотрит вслед Рори, который, шатаясь, проходит мимо как какой-нибудь радиоуправляемый зомби. – Неужели вы уже уходите? Что случилось, мой мальчик? Вам нехорошо?

– У меня такое впечатление, что господину Шаю немного нездоровится, – гнусавит Торвальд.

– Э-э-эм… да. Точно, – говорю я. – У него проблемы. Головокружение. Но к завтрашнему утру он обязательно будет в форме.

– Ну, я надеюсь. Потому что времени у нас нет. У Шарлотты нет времени, – грохочет Геральд Шедель. – А знаете, что лучше всего помогает при головокружении? – вопит он вслед Рори. – Отменный крепкий кофе! Такой крепкий, чтоб в нём ложка стояла! Поправляйтесь, мой мальчик!

Выйдя из дома, я замечаю Дориана Шпруделя, стоящего у снежного ангела и с благоговением разглядывающего скульптуру. Интересно, думаю я: разве не он только что утверждал, что при такой холодине за порог ни ногой? На Дориане тёплая стёганая зимняя куртка, а на голове шерстяные наушники. И то, и другое ярко-розового цвета. Могу поспорить, что это вещи Шарлотты. Её кузен отворачивается от снежного ангела и топает по снегу к воротам, где на посту стоят двое полицейских – мужчина и женщина.

– Э-э-эм… э-э-э… секунду, пожалуйста, Матильда, – смущённо говорит Рори – и я, к своему удивлению, вижу, что он вытаскивает из кармана пальто бутылочку с полосканием для полости рта. В течение нескольких секунд сыщик полощет рот, шумно полощет горло, а затем, смущаясь, выплёвывает синюю жидкость в кусты.

Вероятно, я смотрю на него открыв рот. Для гигиены полости рта есть вроде бы более подходящие моменты. И более подходящие места. Например, ванная комната. А не по-зимнему заснеженный парк семьи миллиардеров.

Но от каких-либо комментариев я воздерживаюсь. Это всё равно ничего не даст. Рори, похоже по-прежнему вне себя, с опущенными плечами медленно тащится к воротам, бормоча:

– Э-э-эм… у тебя ведь есть смартфон, Матильда. Вызови, пожалуйста, такси!

Вид у охраняющих ворота полицейских такой суровый, что с ними не хочется иметь дела. Я быстро кручу головой вправо-влево, чтобы понять, куда делся Дориан Шпрудель, но его нигде не видно. Куда же он запропастился?

– Это… это действительно необходимо? – запинаясь, говорит Рори, когда полицейский принимается обыскивать его. – Мне это всегда так… Я не против вас лично, но мне неприятно, когда до меня дотрагиваются чужие люди.