Первое апреля октября - [3]
— Нет.
— Угу. А с другой-то стороны… Это ж какую уйму людей тебе надо услышать, сохранить и спасти! Одному… Тяжело?
— Привык, — коротко ответил Бог, выбивая трубочку в костёр.
— Не-е, — недоверчиво протянул Иван Фёдорович. — Как тут привыкнешь. Мне, вон, моя иной раз, вечером, на кухне, после стопарика, как начнёт в грехах своих каяться, обсказывать всё… А я ей говорю: не, Сергевна, ты это, давай-ка, я лучше не буду слушать. И мне, — говорю, — спокойней, и тебе потом стыда не будет. Да и надо оно мне — чужие грехи нянчить? Со своими не знаешь чего делать…
— Так ты б не грешил, — вставил Бог. — Чего проще-то.
— А?.. Ну ты скажешь, тоже… Тебе легко говорить, ты — безгрешен. А тут не знаешь, с какой стороны вдарит.
Гроза не унималась. Гром то исподволь погромыхивал, то ревел канонадой. Ветер метался и плясал вокруг, грозил поднять и унести, но сделать ничего не мог. Над головой, до самого неба, столбом стояло свободное от дождя пространство, в которое ни одна капля не смела залететь. Молнии низверзались на землю падшими ангелами; земля отвечала вздохами и, казалось, дрожала уже — до того была наэлектризована.
Странно это было, очень странно — сидеть на сухом и тёплом пятачке, у костра, в то время, как мир вокруг будто разрушался, падал в тартарары, проваливался в бездну несотворённости.
А Бог снял с огня засвистевший чайник, отставил в сторонку, подул на пальцы. Потом разлил по кружкам кипяток, протянул одну Ивану Фёдоровичу.
«Пакетик бы чаю, — подумал тот. — С бергамотом. Чего ж простой кипяток-то глыкать».
Однако, приняв из рук Господа обжигающую кружку, сразу уловил парящий горячий аромат чая. Или не чая. Сбора ли какого. Но пахло очень сладко и на всю ивановскую.
«Ну да, — кивнул он своим мыслям, — ему что вино из воды сделать, что чай… Мне бы так-то. «Дымовская», вон, в машине осталась похоронена…»
Воспоминание о водочке кольнуло в подреберье. Замелькали в голове картинки прошлого, которое теперь было таким далёким и невозвратным. Явились мысленному взору исполненные укоризны глаза жены. Услышался плач дочери. Заскрежетал в ушах подъёмник эвакуатора, взграмаздывающий на платформу покорёженную «десятку».
Всё кончилось, всё! Как будто и не было. А и было ли оно на самом деле?..
— Вернул бы ты меня обратно, а? — неожиданно для самого себя и беспокойно произнёс Иван Фёдорович. — Жену мне выходить надо. Дочь в сентябре родить должна. Говорят, сын. Внук, значит, у меня будет. Дача вечно не достроена. Кот у меня, Понтием кличут… А?
— Так а я что ж, — пожал плечами Бог. — Это ты сам решай.
— В смысле? — удивился Иван Фёдорович. — Ты ж меня прибрал.
— Не прибирал я тебя.
— Так мы чего, не в раю?
— А ты прямиком в рай нацелился? — улыбнулся Господь. — Нет, не в раю.
— А где?
— Здесь, — развёл руки Бог. — На распутье.
— О как…
— Ага. Пойдёшь налево — коня потеряешь, пойдёшь направо…
— Да и ладно бы с ним, с конём-то, — махнул рукой Иван Фёдорович. — Хотя, жалко «десяту» мою. Я ж с ней… Эх!.. Ну да ладно, лево-право, право-лево… Ты скажи, куда идти, чтобы себя не потерять.
— Всё-то вам скажи да подскажи, — проворчал Бог. Незлобливо и не в сердцах, впрочем.
— Ну, так ты ж это… Мы ж дети твои, вроде как.
— «Вроде как….» — повторил Господь и покачал головой. — Прямо иди. Это лучше всего, чтобы себя сохранить.
— Ну, это я и сам знаю, — поморщился Иван Фёдорович. — Это все так говорят.
Господь пожал плечами: так а чего ж тогда спрашиваешь-то…
Помолчали, слушая грозу. А гроза говорила много, торопливо и сбивчиво. То бормотала что-то себе под нос, то разражалась вдруг длинными и громкими громовыми тирадами. Пришепётывал что-то дождь. Вздыхал и сопел ветер.
И, несмотря ни на что, была в сердце какая-то благодать. И уютно было, будто не в чистом поле пережидаешь грозу, а в осенней сторожке — попиваешь чаёк с сахарком вприкуску да поглядываешь в оконце. И просишь гром потише, чтобы поющего сверчка не заглушал напрочь.
Иван Фёдорович прихлёбывал горячий напиток, от которого на душе стало ощутимо легче. Может, он, этот Божий чаёк, грехи с неё смывает?
Или, прости господи, отшибает чувствительность — подготавливает к переходу на тот свет?
Ой, нет, нехорошая это мысль! Разве станет Он так с людьми…
— Кто же ещё подскажет-то, — вернулся Иван Фёдорович к разговору, взглянув на дерзкий молниевый выпляс у горизонта. — Ты же это… один у нас всеведущий и всевидящий. Пока ты есть, кого ж ещё…
— Нет меня, — перебил Бог.
— В смысле? — не понял Иван Фёдорович и даже чай чуть не пролил.
— А какой тебе ещё смысл, — грустно улыбнулся Господь. — Правы были атеисты. Нет меня.
— Постой, постой! — всполошился Иван Фёдорович. — Какие к чертям атеисты?! Что значит «нет меня»?! Ты бог или не бог?
— Бог.
— Ну. Ты сидишь в раю или не сидишь?
— Не сижу. Ушёл я из рая.
— Куда это? — изумился Иван Фёдорович. — Где ж ты теперь?
— Здесь, — повёл взглядом вокруг Господь. — На распутье.
— Эвона как… — Иван Фёдорович похлопал себя по карманам в поисках карамельки. Но карамелек больше не было. Поэтому он только покачал головой и повторил: — Эвона как…
И спросил через минуту, испуганно:
— И кто ж теперь всем заправляет?
Волна красной смерти прокатилась по стране и миру. Все, кто мог умереть – умерли. Кому написано было на роду выжить – живы. Всё?.. Нет. Смертельная болезнь – это не самое страшное. Куда страшнее сам человек будущего. Пастырь, вернувшийся в умирающий родной город, в надежде найти живыми жену и сына, и не думал, что ему придётся воевать. Да ещё воевать с таким противником. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые я заметил её, когда она ещё была личинкой. Финал «Пневматика-2013».
Биоапокалипсис.За нарушения работы ЖКТ и возможную нестабильность психологического состояния читателя авторы ответственности не несут.Присутствует обсценная лексика!
Мосты бывают разные. И, хотя назначение у всех одно - соединять, нередко они разъединяют. Но есть один мост, который даже пропасть между разными мирами способен сделать твердью. И его ничем не разрушить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.