Первая версия - [60]

—        Веселенькое дельце эта вражда. Я в какие-то моменты начинаю от этого получать удовольствие. Хотя по большей части мы с украинской разведкой только друг другу мешаем. Ну да Бог с ними. Скажу я вам, что если вас всерьез интересует история с этой яхтой, то концы надо не здесь искать, а у вас в Москве. Я — что? Пришел, взял, передал. Пришили их там всех. — Непейвода тяжело вздохнул.

Я было подумал, что он умолк насовсем, но он вновь заговорил:

Меня, честно говоря, все это несколько возмутило. Я, может быть, птица и не того полета, но, знаете ли, совсем уж за пешку играть не хочу. Потому и скажу вам то, что на самом деле не имею права говорить. Вы — представитель. Генеральной прокуратуры, которой еще можно доверять. Мы вынуждены были передать все документы и компьютерные материалы, обнаруженные на яхте, Службе внешней разведки. Я уверен, что только эти материалы могут пролить свет на таинственное происшествие. Мы ощущаем сильное давление из Москвы в этом деле. Попробуйте во всем разобраться, если у вас есть поддержка на таком уровне. Боюсь, что и в Москве вам не дадут глубоко копать, но попробуйте...

—        Спасибо за ценную информацию, — я крепко пожал майору руку.

Я, конечно, догадывался, что какие-то материалы на яхте были обнаружены. Для этого много ума не надо. Но теперь я знал, о чем, впрочем, тоже догадывался, что судьба опять сводит меня с четырнадцатым домом в Кунцево. На этот раз можно попробовать выйти на них через связи Меркулова, Службу безопасности Президента и Главное управление охраны России. В крайнем случае непосредственно через генералов Коржакова и Барсукова. Здесь же этими связями козырять было опасно и бессмысленно. Все эти ведомства между собой никогда, наверное, в мире жить не будут.

Мне необходимо было встретиться еще и с полковником Ульяновым, чей служебный телефон глухо молчал. Получалось, что только через Непейводу я мог его разыскать. Пришлось применить банальный, но беспроигрышный прием.

—        Скажите, как мне найти полковника Ульянова? У меня для него посылочка из Москвы.

Майор Непейвода понимающе усмехнулся:

—        Байки свои, уважаемый, приберегите для девушек, а полковника Ульянова вы можете найти дома.

Он написал на листке бумаги телефон:

—        Вот по этому номеру звоните. Возможно, он вам что-то и расскажет. Ему теперь нечего терять.

Приказом командующего он уволен в отставку. Выводы делайте сами. Примите к сведению мой совет: все, что от него услышите, делите, в лучшем случае, на семь, а то и на все четырнадцать. У него в последнее время наблюдались явные неполадки с головой. — Непейвода сделал характерный жест, будто ввинчивая указательный палец в висок.

Майор мне нравился все больше. Я думаю, что свой кабинет по утрам он проверяет лично. На предмет новых подслушивающих жучков. И расправляется с ними по-майорски — быстро и не без удовольствия. В противном случае, ему тоже недолго служить бы осталось.

Я решил наконец-то прогуляться по центру города, выпить где-нибудь кофе и позвонить Ульянову.

В открытом кафе около моря, судя по запаху, кофе варили вполне сносно. Я присел за крайний столик и закурил.

Я еще не успел докурить сигарету, как с чашечкой кофе в руках ко мне подошел и спросил разрешения присоединиться человек средних лет с военной выправкой. Согласно кивнув, я продолжал рассматривать потрясающего дизайна плакат на афишной тумбе неподалеку от кафе.

На плакате изображенный в профиль мужчина пристально смотрел двумя глазами, уместившимися в половине лица, на своих потенциальных пациентов. Доктор-гипнотизер Кривенко предлагал излечение гипнозом за один сеанс от алкоголизма и табакокурения. Люди с изможденными лицами в страхе убегали от громадной бутылки и свернутой в виде змеи сигареты. Глаза доктора, кроме странного расположения, обладали еще одной особенностью — в них отсутствовала напрочь радужная оболочка. Это были глаза, состоящие лишь из белков и зрачков. Очень концептуальный плакат.

—        Если не ошибаюсь, вы и есть Турецкий Александр Борисович? — улыбаясь, спросил человек.

—        Если вы спрашиваете об этом в такой форме, то сами знаете, что не ошибаетесь, — ответил я в тон ему и рискнул сделать козырной ход: —

А я, надо думать, имею честь видеть полковника Ульянова...

—        Точно, Олега Ивановича, — протянул мне руку Ульянов. — Раньше бы меня с такой-то фамилией ни за что из рядов не уволили. Побоялись бы — вдруг родственник. Внучатый, к примеру, племянник.

Отставной полковник, потеряв службу, не потерял чувство юмора. Я понял, что с ним можно разговаривать откровенно.

—        Я вас очень легко вычислил. Час назад вы вошли в здание штаба, чтобы встретиться, насколько я понимаю, с моими бывшими коллегами. Точнее — с майором Непейводой. Он вам и поведал об опальном полковнике и телефончик дал. Да что вам звонить, беспокоиться. Я теперь человек свободный, хожу, гуляю — вас поджидаю.

—        Как же вы все-таки меня узнали?

—        Пусть это останется моей маленькой профессиональной тайной.— Он хитро, прямо-таки поленински прищурился.

Батюшки! Неужто и впрямь внучатый племянник?