Первая сказка - [42]

— Хо но та, — сказал он.

Та-та кивнул.

— Да. Аа хо та.

Мужчины Семьи медведя воспряли духом. Все, хватит! Пусть теперь эти люди тоже отдадут силу своему Аа, пусть он станет им Отцом! Посмеиваясь, направились они все вместе к соседнему костру.

* * *

На следующий день к вечеру, когда люди леопарда, постоянно теребившие свои опухшие обрезанные ТА, уже научились сносно разговаривать, Та-та обратился к старшему из них, коренастому Ва-та. Тот сидел у костра рядом с шалашом и обжигал в огне концы длинных прямых палок. Аа-та, Могучий Дух, Брат Солнца (так назвали люди Семьи Лохматого свой сияющий круг) передавал палкам силу, чтобы они помогли братьям в их великом деле. Ва-та и другие мужчины племени Аа-та хотели стать Дарующими Жизнь, а для этого они должны были убить леопарда.

— Ом хо но, — сказал Сероглазый, указывая на юг, в сторону реки. Нам пора уходить. — Ом хо ма. Мы хотим взять с собой женщин.

— Ва-та да ма, — сказал Ва-та. Берите.

Сероглазый усмехнулся. Мысли людей леопарда он видел плохо, смутно, словно сквозь густой туман в сумерках, а слова были порой туманнее мыслей.

— Ва-та да ма-Аа-та, — сказал Та-та. Ва-та отдаст женщин Могучего Духа. — Та-та да ма-Ом-аа. Я же отдаю вам женщин Единого Духа. Аа но у. Духи не будут разгневаны.

— Да, — согласился Ва-та.

Договор был заключен.

Вскоре мужчины Ом-аа и женщины Аа-та отправились в путь. Тата шел медленно, опустив голову. Отойдя на сотню шагов, он оглянулся — всего один раз, и встретился взглядом с Ма-ма. Та-та сжал зубы и прибавил шагу: великий Свет предначертал им расстаться навсегда, и Сероглазый не смел преступными мыслями прогневить огненного Ом-аа. Резкий крик козодоя разорвал тишину.

Лопнула нить, из которой было соткано счастье двоих.

Глава 11. Обряд смерти

Та-та, верховный шаман и вождь Семьи медведя, всю ночь не сомкнул глаз, беседуя с Духом. Он кормил огонь сухими ветками и свежим кабаньим жиром, бормотал невнятные слова, чертил в золе магические линии и ямки, брызгал водой, плевался и взмахивал волшебным жезлом — палицей с черепом медведя. Наконец, уже перед самым рассветом, вождь уверился, что Ом-аа услышал его и благословляет предстоящее таинство. Великий Свет готов был принять в свое лоно нового охотника.

Та-та скинул медвежью шкуру и взял в руки старую дубину с гладкой и блестящей от долгого употребления рукоятью. Дубина когда-то принадлежала Отцу — в те далекие времена, когда Отцом Семьи медведя был человек. Сегодня Та-та предстояло на время перевоплотиться в это древнее, злобное существо.

Вождь-Отец вышел из жилища огня во внешнюю пещеру. Здесь на каменном полу его ждал юноша, не имевший имени. Ему было не больше двенадцати лет от роду. Его лицо, еще безволосое и детское, выражало бесконечный ужас, но в глазах светилась решимость. Юноша не спал всю ночь, как и вождь, и душа его трепетала перед предстоящим испытанием. Но время его пришло, и он должен был пройти через страх и смерть, чтобы стать мужчиной и охотником, подобным великому Та-та.

Юноша родился в жилище Семьи леопарда, но мать его принадлежала Единому Духу, и сам он поэтому был сыном Ом-аа. Сегодня ему предстояло соединить свой дух с Великим Светом. Для этого он и пришел несколько дней назад в пещеру медведя, и за дни, проведенные без пищи вдали от огня, он успел узнать от вождя все, что ему надлежало знать о таинстве.

Та-та потратил немало времени на беседы с юношей. Ему было приятно общество этого сильного, ловкого и сообразительного мальчугана. Но почему-то при взгляде на него где-то глубоко в душе вождя вспыхивали тоска и чувство невосполнимой утраты. Черты лица юноши складывались в знакомый образ, и безошибочное внутреннее чутье подсказывало Та-та, что перед ним — сын Ма-ма.

Та-та-Отец, еще вчера такой беззлобный и совсем не страшный, сегодня был грозен, и юноша знал, отчего это: Отец разгневан на него за попытку посягнуть на его права, за преступное желание овладеть одной из матерей. Безымянный мальчик никогда не делал ничего подобного, разве что в мыслях. Но сейчас начавшаяся священная игра была для него единственной подлинной реальностью, и то, что происходило на самом деле, не имело значения. Юноше было достаточно того, что он знал свою роль в этой игре, а роль его была ролью преступника, бунтаря и изгнанника.

Вождь грозно зарычал — ведь сегодня Та-та был Отцом-человеком и не умел говорить — и замахнулся дубиной. Мальчик помчался к выходу, и Отец кинулся следом.

Они добежали до реки, повернули и понеслись вдоль берега, потом взобрались на сыпучий склон и оказались на узкой площадке у основания высокой отвесной скалы. Здесь были входы в пещеры.

Одна из них — самая большая — когда-то служила жилищем Семье медведя. Другая — маленькая и тесная, с узким входом, в который человек мог пролезть только ползком, была местом, избранным для проведения таинства.

Юноша на секунду замешкался. Из глины у входа торчали медвежьи зубы, едкий голубоватый дым струился из черного отверстия. Это была пасть зверя, и не в маленькую уютную пещерку вела она, а в чрево чудовища. Оглянувшись, юноша увидел приближающегося разъяренного Отца. С коротким отчаянным криком мальчик лег на живот и вполз в оскалившуюся пасть, выворачивая вкопанные в землю клыки.