Дождь перестал. Было очень грязно, ноги скользили по размокшей глине, один раз Лида чуть не шлепнулась, но Анна Николаевна успела поймать ее за локоть. У Лиды слегка кружилась голова — может, оттого, что у нее теперь стало немножко меньше крови.
Анна Николаевна не осталась ночевать в Мшанках, спешила, у нее в больнице тоже был тяжелый больной. Она оставила дежурить молоденькую коллегу и уехала вместе с хирургической сестрой.
Когда Лида вернулась домой, тетка Мариша не спала.
— Там Кузин говорил, что тебе отдельную квартиру даст — у нас ведь есть для фельдшера квартира, — сообщила тетка Мариша. — А ты не ходи в отдельную. Али тебе у меня плохо?
— Я не пойду, — пообещала Лида. — А почему он сразу не дал?
— Не надеялся на тебя. Хочешь молочка с шанежкой?
— Нет. Я спать хочу.
Она легла и закрыла глаза, словно окунувшись в мягкую мглу. «Сегодня как раз неделя, как я приехала в Мшанки», — подумала Лида.
Смуглый Зайцев со спускающимися на лоб черными волосами и в расстегнутой на загорелой груди рубашке вдруг улыбнулся ей из тьмы. «Ну как?» — спросил он. «Да ничего», — сказала Лида.
Проснулась она от яркого, бьющего в окно солнца. Тетка Мариша заглянула в комнату.
— Чего спишь-то до такой поры? — ворчливо сказала она. — У медпункта люди сидят. Тебя ждут…
