Первая леди - [5]

Первый год президентства Дэв был поход на 'русские горки', и были дни, когда она хотела бросить все. Президент Труман сказал 'Быть Президентом – все равно, что ездить на тигре', и Дэв не могла не согласиться с этим. Она должна была пересчитывать пальцы каждый вечер, чтобы убедиться, что ни один не откушен.

Неудивительно, что сон сморил ее…

Дэв была в своем офисе, готовясь к речи, которую собиралась произнести. Дэвид нервно разгуливал вокруг стола, в то время как ассистенты пытались удостовериться, что Президент точно знает, какие пункты речи следует подчеркнуть, а какие – замять.

– Может, сядешь? – Прорычала Дэв в направлении Дэвида. – Ты меня нервируешь.

Высокий рыжеволосый мужчина что-то пробурчал себе под нос, но все же сел на стул. Он начал жевать ус, обычно Дэв это нравилось. Но сейчас только раздражало. Приглядевшись, Дэв заметила, что на нем было боа из перьев и нелепая шляпа.

– Мне наплевать, что это стильно, Дэвид. Избавься от них; ты выглядишь отвратительно.

Декорации сменились; теперь она стояла у массивных дверей Капитолия, ожидая, пока сержант армии сообщит о ее прибытии. Дэв одернула юбку, жалея, что не надела привычные и удобные брюки. Дверь слегка приоткрылась, и на Президента с любопытством уставились ехидные зеленые глаза:

– Ты – хорошая ведьма или плохая ведьма?

– Что? – Дэв запаниковала.

Голос нетерпеливо повторил:

– Ты – хорошая ведьма или плохая ведьма?

– М-м-м… – Дэв пыталась понять, как ответить на этот вопрос. – Зависит от того, что сегодня за день и нет ли у меня ПМС. – Наконец ответила она, сделав шаг вперед. Она и так опаздывала; не было времени на такую ерунду. – А теперь впусти меня.

– Плохая ведьма, – пропищал голос, когда дверь захлопнулась, и глаза исчезли.

Дэв оглядела прихожую, в которой стояла; зал был пуст, не считая маленьких игрушечных обезьянок, которые носились по мраморному полу, играя на тарелках и барабанах. Она помотала головой, пытаясь избавиться от видения, но это привело только к тому, что игрушки устремились к ней. Когда Дэв почувствовала, что механические монстры сейчас атакуют ее, двери внезапно распахнулась, и она влетела в комнату, полную смеющихся людей. Людей, которые смеялись над нею.

– Ах, черт, – пробормотала она, чтобы прийти в себя. – Это – мой худший кошмар.

Глубоко в душе она понимала, что это действительно кошмар. Дэв наблюдала, как лица людей в комнате стали меняться, превращаясь в другие. Тут были все, кто когда-либо что-то значил для нее. Ее родители, ее дети, Лаура, ее штат, все. Скоро все лицо стали одним размытым пятном, все поплыло перед глазами. Цвета поблекли, голоса слились в сплошной белый шум, который чуть не заставил Дэв упасть на колени.

Внезапно кружение красок и звуков прекратилось, и Президент услышала знакомый голос:

– Дэв?

Высокая женщина резко обернулась, чтобы обнаружить Саманту, стоящую в полуметре от нее, в красивом длинном платье белого шелка. Она была ангелом, и слезы появились в глазах Дэв

В горле пересохло, она с трудом ворочала языком.

– Саманта? – Дэв нерешительно шагнула вперед.

– Почему, Дэв? – В глазах Саманты было замешательство ребенка, но голос был голосом взрослой женщины.

– Почему что? – Дэв попыталась подойти ближе к сияющему видению ее умершей жены, но не смогла сделать больше ни шагу, ноги просто приросли к полу.

– Почему ты бросила меня?

От внезапной боли в груди стало трудно дышать.

– Я не бросала тебя. Я люблю тебя.

– Тогда почему ты женишься на ней? – Дэв обернулась, чтобы посмотреть, на что указывает Саманта, и обнаружила позади себя Лауру.

На писательнице были джинсы и белая хлопковая рубашка. Ее волнистые волосы были слегка растрепаны оттого, что блондинка проводила по ним пальцами, засовывая карандаш за ухо, когда работала. Биограф сердечно улыбнулась Дэв, отчего сердце Президента готово было разорваться.

– Дэв? – Спокойный голос Саманты подгонял ее.

– Я… Я… Я… – Бормотала Дэв, качая головой, пытаясь разобраться. Она не знала, что сказать. Она сказала себе, что это лишь сон, с открытым ртом наблюдая, как Саманта приблизилась к Лауре и теперь парила рядом с ней. Две любви ее жизни стояли близко, при этом не касаясь друг друга. Дэв искала и не находила никакой враждебности между ними.

– все хорошо, Дэвлин, – Лаура мягко растягивала слова. В ее глазах было понимание и любовь. – Ты можешь сказать нам правду, какой бы она не была.

Дэв кивнула и перевела взгляд на Саманту.

– Независимо от того, как я люблю тебя… любила тебя… ты ушла, Сэм. – Ее улыбка была сладко-горькой. – Я женюсь на Лауре, потому что моя жизнь продолжается, и потому что я люблю ее. Она – мое будущее.

Эти слова еще висели в воздухе между ними, когда Лаура растворилась в воздухе, а Саманта начала превращаться в Луи Генри, подростка, который пытался убить Дэв. Она с ужасом наблюдала, как он медленно поднял пистолет и направил в ее сторону. Сердце бешено забилось. Она пыталась пошевелиться, но ноги все еще отказывались двигаться. Выстрелы прозвучали как будто в ее голове, и звук был настолько громким, что женщине стало больно. Она зажала уши руками, и тут сцена снова изменилась.