Первач - [21]

После счастливого спасения Тихон покончил с рудниками, благо контракт истек, пока он лежал в больнице. Решил сменить профессию и нанялся на «Берту» — судно, курсирующее от Ледовитого океана через северо-западные границы Братской Резервации к юго-восточным — по Енисею, Ангаре, рекам помельче, не боясь ни порогов, ни льда, совершая безумные порой вылазки в труднодоступные места. Когда капитан Мао подрядился на каботажные рейды в заливах Карского моря, Тихон завел в портах знакомства и решил заняться контрабандой, благо скопилась умопомрачительная сумма, которую он пустил на рисковое дело помощи партизанам, добивавшимся самоопределения сибирских территорий. Так что вовсе не деньги были самоцелью. Опасность — вот что привлекало Тихона. С некоторых пор она стала его новым кумиром.

В конечном итоге дело закончилось поражением…

* * *

Так, постепенно, воспоминание за воспоминанием, промелькнула перед ним прошлая жизнь. Она разделилась на две части, существовавшие отдельно, независимо друг от друга. В первой и главной у него была семья. С теплотой он вспоминал те далекие, навсегда ушедшие в небытие времена, когда мог считать себя абсолютно счастливым человеком, о чем тогда и не подозревал даже.

Нынешнее свое существование, когда главным побудительным мотивом стал беспрестанный поиск места в изменившейся реальности, Тихон считал явлением временным. Надеялся, что судьба рано или поздно выкинет его к новому берегу, и начнется другая часть жизни, где он тоже будет счастлив. Но как-то по-другому, не так, как раньше.

И вот новая черта, которую он перешел. Не то ли это событие, которого он так ждал? Случайно ли оказался в лагере поселенцев? Нет, в случайности он давно не верил. Значит, это очередная перемена. Поселенцы собираются двинуться на юго-восток по дороге, когда-то ведущей в Иркутск. Вчера утром в приступе малодушия он намерен был идти в Полосу. Человек в Братске говорил о скитниках, живущих в Полосе. Бывают ли такие совпадения?..

И отказаться от предложения Амантура значит бежать от судьбы.

«Нет, я отправлюсь завтра вместе с поселенцами, а там и в Иркутск. Хотя бы для того, чтобы узнать — кто же такие скитники? И что же это за треклятое место — Полоса, что поглотила мой родной город?»

* * *

Он дернулся и пробудился от непроизвольного движения. Понял, что заснул. В комнате стояла тишина. Однако Тихон испытал странное, знакомое ощущение чего-то грядущего, несколько позабытое: с подобным он сталкивался, когда работал в рудниках, смиренно полагаясь на тех своенравных коней, которые, как он верил, куда-нибудь да вывезут. И вот сейчас опять проняло.

Он лежал, не шевелясь, затаив дыхание, и напряженно вслушивался. Мог уловить даже слабые звуки. Нужно только уметь отличать их от стука собственного сердца и шума крови в голове. Вот в углу прошуршала мышь. Закапала вода наверху.

Нет, не наверху!

И не вода это вовсе, а какой-то клекот наподобие птичьего.

Звук исходил с улицы, прямо из-под окон комнаты. Прежде чем выглянуть, Тихон достал очки. На улице заметно посветлело. Высоко поднявшаяся луна выглядывала из-за туч. Тяжелые, они быстро двигались по небу, подгоняемые ветром. Снова раздался клекот, и Тихон, как ему показалось, четко определил направление. Всмотревшись в промежуток между развалинами двух домов, какое-то время ничего не видел, кроме нагромождения камней. Но вот клекот повторился, и снова, как в прошлый раз, в лунном пейзаже проступили смутные очертания двуногого существа. Не понадобилось бинокля, чтобы разглядеть албасту, как его (или ее?) называли поселенцы.

Существо двигалось медленно, время от времени останавливаясь, и в тот же миг вновь раздавался клекот. Такой негромкий, что Тихон засомневался: мог ли в самом деле этот звук его разбудить или это сработало предчувствие?

Послышался клекот с другой стороны. После короткого ожидания у соседнего здания Тихон увидел еще одного демона. Похоже, твари действовали заодно. Осторожничая, вместе они сошлись на углу и через пустырь направились прямиком в направлении дома, в окне которого стоял Тихон. Можно было спугнуть их, запустив какой-нибудь предмет. Но промешкал: пока раздумывал, существа приблизились и нырнули в окно, находившееся почти точно под его комнатой.

Тихон выбрался в коридор, а оттуда — на лестницу. На площадке увидел силуэты Нусупа и Амантура. Оба дремали. Хотел разбудить их, но вновь раздавшийся клекот заставил замереть и прислушаться. Звуки шли с фасадной стороны дома. Это означало, что тварей не две, а больше, и они переговаривались меж собой.

Беспечные сторожа ничего не слышали. Разбудить их? Но вряд ли они проснутся тихо. Обязательно последуют возгласы вроде «А?!», «Что?!», «Да мы не спим!». А он не хотел спугнуть тварей. Сейчас его толкало вперед проснувшееся любопытство. Хотелось понаблюдать за этими существами и, если понадобится, подпустить как можно ближе.

«Тревогу поднять всегда успею!»

По лестнице он спустился на этаж ниже, остановился перед заколоченным щитом, закрывавшим проход на этажи, где расположились поселенцы. Ему показалось, что точно напротив, за щитом он слышит шорохи. Что-то заскреблось по деревяшкам. И вдруг щит дрогнул (и Тихон вместе с ним), будто кто-то пытался сорвать заплот. Но дерево оказалось крепким. Новых попыток тварь не предпринимала, все стихло. Почти не дыша, Тихон прильнул к щели, но если существо и пряталось только что за преградой, то сейчас никого там не оказалось. Тихон скосил взгляд вправо, влево, посмотрел вниз, куда уходил пролет, ведущий к выходу из подъезда. Пусто. А сюда им так просто не попасть.