Перстень царя Соломона - [25]
– Андрюхой поп нарек, в честь апостола Андрея Первозванного, кой Русь крестил,- шмыгнул тот покрасневшим носом.- Потому и прозвали Апостолом. Видно было, что прозвище не совсем ему по душе. «Вот и еще одна зацепочка,- думаю.- Сейчас мы тебя за нее дернем».
– И имечко у тебя славное,- киваю,- И прозвище хорошее. Доброе. Таким прозвищем гордиться надо. Апостолы, они одесную у Христа сидят на облаке небесном, они…
Языком трепать – не мешки ворочать. Это я с детства хорошо умел, ну а дальше – больше. Не молчать же, когда тебя в школе к доске вызывают, а ты ни бум-бум. Вот и изворачиваешься всяко. Да и в институте, когда сессия. Там, конечно, приходилось тяжелее. Металлургия – наука из точных. Тем не менее я как-то ухитрился на экзамене по сопромату – мерзкая штука, я вам доложу,- получить тройку, не приведя ни единой формулы, которые от меня требовались. Нет, какие-то в моем ответе присутствовали – из числа тех, что помнил, но они к вопросам в билете имели такое же отношение, как заяц к стоп-сигналу. Для этого пришлось вначале увести свой рассказ в нужную сторону, к ним поближе, а уж потом выдавать на-гора скудные познания. И ведь сошло, хотя принимал сам замзав кафедрой. Он, конечно, меня раскусил чуть ли не сразу, но тройку все-таки поставил.
– Не за знания,- пояснил он мне,- Там единица. За находчивость же – пять. Слагаем все, делим на два и по совокупности получаем три балла.
Вот так вот.
К тому же не зря мне Валерка подсунул Библию. Ветхий Завет, как очень длинный, он конспективно пересказал своими словами, но Екклезиаста – и правда классно написано – заставил прочитать от корки до корки, а также Книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова. Что до последней, то я вообще поначалу думал, что это поучения именно того, кого впоследствии распяли, и весьма удивился, узнав от Валерки, что он никакого отношения к крещениям, воскресениям, апостолам и христианству не имеет. Рассказываю это, чтоб стало понятно, до чего я был невежественен во всех этих религиозных вещах. Пришлось одолеть и Евангелия вместе с Деяниями апостолов. В голове не гак много отложилось – уж очень большой объем, но Валерка сразу подкинул мудрый совет:
– Все притчи тебе не запомнить, да оно и ни к чему. Ты, главное, пойми их принцип, чтобы при случае состряпать собственную, но в той же тональности.
Вот этим его советом я сейчас и пользовался, выжимая из него максимум возможного. И неплохо получалось. Пока трепался, народ безмолвствовал, прямо как у Пушкина, а главный бармалей вообще настолько забылся, что даже перестал сглатывать слюну, которая у него дотекла чуть ли не до самого края бороды. Даже после того, как перестал говорить, и то две-три минуты все еще молчали. Потом только бородач, издав свое хр-р – это у него, как я понял, неизменное перед любой фразой, типа призыва: «Слушайте все!»,- уважительно заметил:
– Ты, человече, никак из духовных будешь? – А сам так и сверлит своим черным глазом в ожидании ответа.
– Неужто по одеже не видно? – спрашиваю.- Было дело, решил я податься в православный монастырь, что на Новом Афоне, после того как беды на меня навалились, да такие, о коих и поныне рассказывать невмочь – доселе сердце кровью обливается.
Последнее я произнес, потому что еще не придумал, что за страсти-напасти меня одолели. Первоначальная версия, разработанная совместно с Валеркой, тут не годилась, а лепить на ходу новую – чревато. Но на жалость надавить все равно надо, потому как если у тебя все хорошо, то другому от одного этого может стать плохо. Зато если расскажешь о парочке бед – откуда ни возьмись появятся и сочувствие, и участие, и расположение к собеседнику.
– Но мирские, соблазны оказались сильнее, опять же и жизнь монашеская, ежели на нее посмотреть с близи, тож грехами наполнена.- Это уже пошла в ход легкая дозированная критика поведения духовенства – разбойники их обязательно должны хоть немного недолюбливать.
И точно. Не успел я это произнести, как корявый тут же одобрительно крякнул, заметив главному бармалею:
– А я что завсегда вам рек? Это токмо с виду они – отцы святые, а в души заглянуть – от грехов черным-черны. Ты поведай им, поведай, чего они творят втихомолку.- Это он уже мне.
Я бы, конечно, рассказал, тем более что монашеские грехи примерно знаю, ничего особенного – пьянство, разврат, ну и еще, как специфика, мужеложство. Но смаковать мне почему-то не захотелось, к тому же больно уж чумазый этого жаждал. Знаете, бывают такие люди. Не иначе как он и сам был одним из первых во всех этих «забавах», да перегнул палку – выгнали. Вот теперь и злобствует на оставшихся, дескать, все мы одним миром мазаны, только меня застукали с поличным, а до остальных еще не добрались. То-то я гляжу, что у него верхнее тряпье на плечах очень сильно смахивает на остатки рясы. Эдакое последнее воспоминание о счастливой поре сплошного безделья. Разумеется, если только он не содрал ее потом, уже по разбойному делу, с какого-нибудь монаха.
Словом, от детального обсуждения монашеских бесчинств я вежливо уклонился, кротко заметив, что один бог без греха и вообще не пора бы нам приняться за трапезу, ибо соловья баснями не кормят.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
ГГ возвращается туда же от куда все началось поступает в академию и пытается ее закончить посмотрим как у него это выйдет. Посмотрим насколько его жизнь обрастет приключениями и различными нелепостями приводящими к еще большим приключениям.
Все знают, что произошло с матерью Альвы годы назад. Но когда темные силы пробуждаются в Ормскауле, Альве приходится столкнуться не с тем будущим, что она себе представляла, и подвергнуть сомнениям все, что она, по ее мнению, знала о своем прошлом…
— Давайте просто отметим тот факт, что до сих пор не кормим червей, Итачи-сан.
Виктор видел мощь своего создания, безжалостную силу, с которой Калибан мог свернуть человеку шею одним быстрым движением. И Виктор боится Калибана; конечно же, он должен.
Как быть, когда тебе упорно не везет, когда на пути к любимой стоят не только враги и влюбленная в тебя ведьма, но и сам Иоанн Грозный? На что надеяться, когда надеяться не на кого и даже хитроумный Борис Годунов советует уступить судьбе и смириться?Но сдаваться нельзя ни при каких обстоятельствах. Пусть на судном поединке против тебя вышел один из лучших воинов Руси! Пусть ты находишься в застенках у Малюты Скуратова, а в твоей руке чаша с ядом, которой тебя угостил сам царь! Пусть всё и вся против тебя, а смерть близка как никогда… всегда есть шанс, который надо просто успеть найти.