Перстень царя Соломона - [26]
Изголодавшийся народец сразу дружно загалдел, а я за солдатскую фляжку. Мол, как насчет по маленькой? Спросил так, для приличия – когда бы русский человек отказывался пить, если он, разумеется, не болен, причем смертельно. Да и то иному перед смертью напиться, что свечу перед иконой поставить – услада сердцу и благость душе. А уж чтобы русский разбойник отказался от выпивки – такого и в сказках не отыскать. Надо иметь слишком буйную фантазию, чтобы придумать эдакое.
Чарка у меня, к сожалению, была одна, причем самая простая – стеклянный стакан, но для не избалованных роскошью бармалеев шестнадцатого века, судя по их восхищенным взглядам, он выглядел под стать золотой царской чаше.
– Только больно забористое у меня питье,- предупредил я,- Потому советую сразу запить,- И извлек вторую фляжку, с простой водой.
Бородач презрительно на нее покосился, еще раз понюхал налитый спирт, который я поднес ему, как старшему, и снисходительно заметил:
– Нешто я горячего вина не пивал,- после чего тут же молодецки одним махом влил в себя все содержимое.
Судя по выпученным глазам, горячее он, может, и пивал, но такого крутого кипятка, как у меня, не доводилось. Спирт – штука тонкая, его надо пить с умом или иметь луженую глотку.
– Хр-р, хр-р. Что ж ты сразу не сказал, что оно у тебя тройное,- попрекнул он меня минут через пять, когда откашлялся и пришел в себя.
Получилось, что и тут он норовит оставить крайним другого. Нуда ладно. Не время спорить по пустякам, когда имеются дела поважнее. Я не стал заедаться и даже во всеуслышание подтвердил вину свою:
– Не успел.
Сам же отметил, что надо запомнить, как на будущее называть свой спирт. Если понадобится, конечно, поскольку одной литровой фляжки на шестерых русских мужиков впритык, даже с учетом того, что один из них постоянно себе недоливает – не до попойки мне, не такое время, да и компания не совсем подходящая, чтобы позволить себе расслабиться.
Остальные моим советом насчет воды пренебрегать не стали, потому отделались полегче, разве что юный Апостол по причине малолетства кашлял почти столько же, сколько и бородач.
Закуска была простая, без изысков, но шла на ура. И огурчики, и лучок, и чесночок, не говоря уже о копченой курочке и сале. Судя по усиленной работе челюстей, у ребятишек за последние пару дней во рту и маковой росинки не было, так что плакали мои припасы. Если на завтрак останется краюха хлеба с куском сала – и на том спасибо. Да еще, может быть, уцелеет пяток помидоров, которые разбойный люд почему-то есть избегал – овощ-то сей по нынешним временам неведомый, вот они и опасались. Ну и хорошо, мне больше достанется.
Смотрю, тот, что остроносый, немного осмелев, ткнул в них пальцем:
– А это у тебя что, мил-человек?
– Это,- говорю,- во фряжских землях именуют золотыми яблочками,- И тут же остерег, чтоб угомонить: – Золотыми, потому как очень уж дороги, но трогать их дозволительно лишь знающему человеку. Коль съесть просто так – через два-три дня непременно в рай угодишь, если грехи тебя куда-нибудь пониже не утянут.
– А зачем же ты,- спрашивает,- эдакую отраву с собой таскаешь? Нешто жизнь не мила? Али худое содеять удумал?
– И сам помирать не тороплюсь, и других на тот свет спровадить не желаю,- ответил я.- А таскаю, потому что мудрецы-эллины в древности сказывали: «Все есть яд, и все есть лекарство – токмо знай меру». Так и с ними. Ежели отщипнуть от их шкурки малую толику да смешать в нужных долях с медом, черносливом, лимоном и изюмцем, то они годятся и от сердечных хворей, и от головных болей, и от многих других. Меня же их просил привезти князь Долгорукий. Слыхали про такого?
Тут вновь встрял чумазый, его, как я выяснил, звали Паленым. Наверное, за неровно растущую рыжеватую бородку, которая и впрямь выглядела так, будто ее подпалили.
– Я,- говорит,- слыхал. Токмо пошто ты, добрый молодец, в этих местах его искать удумал? Их поместья близ Пскова да Новгорода лежат, так что промашку ты дал, и немалую.
Вздохнул я и снисходительно, как непутевому недорослю, пояснил, что никакой промашки нет, а о том, что княжеские поместья в тех местах, я знаю и без него. Просто ехал я на Русь издалека, и не один, а с обозом аглицких купцов, а расстался с ними как раз потому, что их путь лежит далее в Москву, а мне понадобилось сделать крюк.
– Стало быть, ты тоже из купцов? – сделал вывод главный бармалей.- А что за товар везешь? Неужто одни златые яблочки?
Имечко у него, кстати, было под стать облику – Посвист. Почти Соловей-разбойник. Говорят, тот тоже был славным свистуном, пока не повстречался с Ильей Муромцем.
– А что, разве не заметил ты у опушки пять моих телег с добром всевозможным – пряностями индийскими, сукном златотканым да прочими заморскими товарами? – очень серьезным тоном спросил я у него.
– Не-ет,- удивленно протянул он.
– Вот и я тоже… не заметил.- И сокрушенно вздохнул.
Не сразу, но шутку оценили. Посмеялись слегка и вновь с расспросами. Настойчивые мне ребятки попались. Как репьи.
– Раз пустой, стало быть, товару еще не прикупил? – Это уже остроносый, которого вроде бы звали Софроном. И успокаивающе протянул: – Ну ничего. На Руси всякой всячины хватает, лишь бы серебра хватило. Прикупишь еще.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
ГГ возвращается туда же от куда все началось поступает в академию и пытается ее закончить посмотрим как у него это выйдет. Посмотрим насколько его жизнь обрастет приключениями и различными нелепостями приводящими к еще большим приключениям.
Все знают, что произошло с матерью Альвы годы назад. Но когда темные силы пробуждаются в Ормскауле, Альве приходится столкнуться не с тем будущим, что она себе представляла, и подвергнуть сомнениям все, что она, по ее мнению, знала о своем прошлом…
— Давайте просто отметим тот факт, что до сих пор не кормим червей, Итачи-сан.
Виктор видел мощь своего создания, безжалостную силу, с которой Калибан мог свернуть человеку шею одним быстрым движением. И Виктор боится Калибана; конечно же, он должен.
Как быть, когда тебе упорно не везет, когда на пути к любимой стоят не только враги и влюбленная в тебя ведьма, но и сам Иоанн Грозный? На что надеяться, когда надеяться не на кого и даже хитроумный Борис Годунов советует уступить судьбе и смириться?Но сдаваться нельзя ни при каких обстоятельствах. Пусть на судном поединке против тебя вышел один из лучших воинов Руси! Пусть ты находишься в застенках у Малюты Скуратова, а в твоей руке чаша с ядом, которой тебя угостил сам царь! Пусть всё и вся против тебя, а смерть близка как никогда… всегда есть шанс, который надо просто успеть найти.