Перспективы возрождения народного хозяйства России - [17]

Такую же пользу экономика Соединенных Штатов извлекла из срочных программ, предложенных президентом Кеннеди для финансирования пилотируемой высадки астронавтов на Луну. Каждый цент, вложенный в аэрокосмическую программу 60-х годов, принес народному хозяйству США десятицентовый доход в результате «побочных» («spin-off») выгод.

5.52 Как передаются полезные достижения

Передача научно-технических достижений, которые становятся источником роста эффективности экономики на душу населения и на квадратный километр, как правило осуществляются отраслевыми подразделениями, именуемыми условно «сектор станкостроения». Изготовленное лабораторное устройство, подготовленное конструкторами для демонстрации принципа его действия, обычно служит опытной моделью нового станка или машины. Этот новый принцип, будучи используемым в конструкциях серии станков, в свою очередь, становится средством для осуществленного повышения производительных сил труда. Военные инвестиции, которые направляются на создание новой техники взамен устаревшей, приносят такую же косвенную, но весьма существенную выгоду народному хозяйству, как и космические программы. Военно-космическое производство приносит такую («побочную») пользу, благодаря стимулированию выпуска новой продукции через упомянутый сектор станкостроения. Именно эти машинные конструкции, продвинутые подобным образом, являются источником роста эффективности производства.

5.53 Как следует понимать космическую программу?

С точки зрения профессионального экономиста космические программы имеют двоякую особенность. Но как с точки зрения ученого, так и инженера, эти программы аномальны во многих отношениях. Аномально само подключение объектов и людей к исследованию космоса, так как оно требует почти бесконечной серии столкновений с ситуациями, в которые человек никогда ранее не попадал. Главная цель исследования космического пространства — изучение физических аномалий в нашей Вселенной, касающихся таких аспектов исследования в области физики, которые никогда не могут встретиться в какой-либо другой ситуации.

Относящиеся к этому тактические соображения наиболее успешно высказал Б.Риман в своей квалификационной диссертации 1854 года при рассмотрении ошибок, которые обычно связаны с применением формальной математики. Качественный шаг вперед в области математической физики связан с такими опытами, которые имеют уникальное значение в системе экспериментов вообще. Правда, в современной англоязычной среде ученые-физики отдают предпочтение термину «решающий» («crucial») перед термином «уникальный».

Чтобы представить как можно более сжато относящуюся к делу решающую точку зрения, давайте сначала выразим тезис Римана в терминах, которым я отдаю предпочтение. Это подведет нас непосредственно к пониманию уникального значения космических программ для стимулирования роста современной экономики.

Если наука в своем младенческом возрасте, делая первые неуверенные шаги, допускала ошибки, то это, вероятно, было более или менее неизбежно. К таким ошибкам относится попытка свести физическую науку к понятиям и терминам упрощенного вида из формальной геометрии, которая аксиоматически признавала нулевую кривизну. Это была геометрия, которая основывалась не на визуальном восприятии пространства в целом, а на зрительном воображении упрощенного типа, когда пространство и время простираются неограниченно в полной непрерывности: вперед, назад, вправо-влево, вверх и вниз. Физические объекты и явления, которые мы приписываем нашим органам чувств или нашему воображению, просто расположены в том самом континууме пространства-времени с нулевой кривизной. Затем мы впадаем в нелепую ошибку, предполагая, что происходящие в природе процессы могут быть адекватно описаны в терминах математического отображения объектов в рамках континуума пространства-времени с нулевой кривизной зрительного воображения. Таким образом, эта первичная ошибка неправомерно приписывает схемам Галилея, Фладда, Ньютона и др. качество физического пространства-времени.

Если мы рассмотрим все это с точки зрения формалистского анализа, то из изучения уникальных опытов создается следующая картина. Мы обнаружим, что в каждом из этих примеров физика предстает перед нами с утверждениями, которые не могут быть согласованы с постулатами привычной (например, картезианской) математики пространства-времени. В выражениях формалистского аппарата мы можем признать аномальную очевидность, с которой природа предстает перед нами, только при помощи новой «гипотезы» в платоновском или римановском смысле слова «гипотеза»: нового набора аксиом и постулатов, заменяющих собой их набор в упрощенном варианте математической физики.

В таком случае мы больше не имеем в наших умопостроениях простого континуума пространства-времени с нулевой кривизной. Комбинация всех этих измерений в аксиомах и постулатах, подкрепленная и подчиненная согласующейся с ними последовательностью уникальных опытов, дает в результате приписывание нашим, таким образом модифицированным понятиям пространства-времени некоторое ненулевое значение кривизны. В этой трансформации привычная неоаристотелевская, механическая форма математических понятий причинности, в том виде, как они введены Сарпи-Галилеем, должны быть заменены понятием функции всеобщего Разума в том смысле, как это понятие принято Кеплером.