Перспективы украинской революции - [24]

жизненной действительности, во время борьбы, формировалась для нужд этой борьбы и

под непосредственным влиянием всех тех сил и натисков, среди которых она должна

существовать, действовать и расти. Поэтому в данной формации все составляющие есть

на своих естественных местах, согласно принятым на себя ношам и собственному

потенциалу и функции в целости. Также внешние формы, как у всех органических

производных, приспособлены к живому действию, в окружающей среде. В такой же

форме должна выступать и украинская самостийницкая государственная формация на

международной арене. Потому что эта форма лучше всех подчеркивает все ранее

приведенные ее черты и свойства, и в этом наша главная сила, наши важнейшие козыри.

Революционно-государственная формация, рожденная на родных землях,

должна быть центром, главным стволом и главным корнем, она должна дать

государственно-организационные рамки для включения в одно целое также всех

эмиграционных самостийницких сил и факторов. Все они могут найти в ней свое место,

включившись в соответственно развиваемую зарубежную часть одной целости.

Относительно государственной традиции, на которую всегда ссылаются круги

УНР, признаем, что с этой точки зрения они имеют свою историческую позицию. Но мы

не согласны с тем взглядом, что продолжение государственных традиций безраздельно

связано с конкретными лицами или политической группой. Считаем, что оно больше

сплетено с оживленной политической деятельностью и освободительной борьбой,

которая в дальнейшем реализует эти традиции и борется за их воплощение в живой

политической действительности.

Сохранение государственных традиций заключается не в том, чтобы твердо

держаться лишь формальной, а еще более персональной "традиции", то есть исходя из

прежней роли и постов отдельных лиц или групп выводить их сегодняшнее,

исключительное право не только представлять прошлое, но и в нынешней украинской

политической действительности занимать те же посты и персональные позиции, к

которым уже нет оснований в их современной деятельности. Последователи такого

понимания государственных традиций часто ставят, как главный и решающий критерий,

вопрос – единичные явления и все развитие живой политической действительности и

освободительной борьбы вкладываются ли в эти внешние, формальные рамки, и даже

больше, уважают ли они их "традиционное" персональное «управление». Если так, –

тогда это, по их мнению, государственные, согласованные традицией факты. Если же

нет, – то они их не признают, позорят, как явления обращенные против государственных

традиций, хотя бы их исключительным содержанием была бы борьба за то, чтобы сама

суть той же государственности была бы не только традицией, но и настоящей

действительностью (развитием настоящей политической

действительности и

освободительной борьбы).

Но государственные традиции нельзя трактовать по-музейному. Каждый, кто

хочет стоять на страже их сохранения, имеет не столько право, сколько обязанность

прежде приложить все возможные старания, чтобы существенный смысл

государственности не отошел к роли только исторического порядка, чтобы не он

принадлежал прошлому, а чтобы ему принадлежала современность и будущность, чтобы

он был живой реальностью. Речь идет о самом содержании, а не о персонале или о менее

важных делах формального порядка. Сохранить государственную традицию – это значит

не уводить ее из настоящей жизни в музеи, а связывать ее с актуальной государственной

борьбой, способствовать тому, чтобы была соблюдена историческая преемственность

между нынешней борьбой за государственность и традициями прошлого и то в основном

позитивного содержания. Во всем важным является только лишь смысл, сама суть, а не

дела формального порядка, как названия и т.п., или вопросы личностные или групповые.

Оценивая значение традиции в борьбе за государственность, мы за

осуществление и продолжение всего ценного, позитивного по содержанию в традиции

нашей государственности, но мы против присваивания "монополии или традиции",

против формализма и против самого сохранения традиций государственности как

музейных ценностей.

Возвращаясь к УНР, считаем, что этот политический фактор в самом начале

имел, благодаря своему прошлому, больше всего возможностей, а тем самым и

обязательств продолжать государственные традиции в дальнейшей освободительной

борьбе и в последовательной самостийницкой политике. Но развитие освободительной

борьбы в последние два десятилетия, в частности после второй мировой войны, той

борьбы, которая именно является самым существенным продолжением украинских

государственных традиций, не дает факторам УНР того политического свидетельства,

которое оправдало бы их претензии на исключительное верховенство в украинской