Персона - [91]

– Да, моя работа в том и заключается, чтобы рисковать, – ответил он и поднял на нее потемневший от усталости взгляд.

– Но ожидание может оказаться и напрасным?

– Да, может…

Он хотел было добавить что-то еще, но потом передумал и вновь уткнулся в газету.

Эльга несколько мгновений смотрела на него. Он вдруг стал выглядеть на свои годы, может, даже старше. Усталость помечала его печатью хрупкости, незаметной в обычные дни. Во время их первой встречи у нее возникло чувство, что он может расследовать любое преступление и поймать даже самого злокозненного злодея. Теперь же перед ней сидел человек с седой щетиной, мятым воротником рубашки и торчавшими в разные стороны волосами. В сердце Эльги поселилась глубокая симпатия к нему.

– А я могу с вами подождать? – тихо спросила она.

Он опустил газету и внимательно ее оглядел – будто незнакомку, выросшую на пороге его берлоги. Она с самого начала расследования находилась рядом, будто член его команды. В действительности только из-за него. Сначала удостоверяясь, что он в высшей степени профессионально ведет следствие, потом помогая отыскать убедительные следы. Была удивительна, даже очаровательна, хотя порой и раздражала. У комиссара никогда не было детей, он не знал чувства отцовства. Устанавливал прочные связи с молодыми женщинами, приходившими работать к нему в команду, но никогда не мог предположить чего-то подобного, пусть даже отдаленно. Отцовство представлялось ему чем-то вроде невероятной алхимии между поиском сходства и созданием различий. Эльга походила на него, но была другой. Такая вполне могла бы быть его дочерью.

– Можете. Но недолго…

За несколько минут – если не секунд – опустилась ночь. На Монмартре озарились витрины, стилизованные под XIX век. На мостовых улицы Турлак от той эпохи больше не осталось ничего, но они позволяли мысленно перенестись в старый Париж, как замок принцессы Диснейленда переносит нас в сказку. От дождя их поверхность покрылась бесформенными отражениями. На круглых булыжниках искрился искусственный свет. Прохожие ускоряли шаг. От радиаторов исходило убаюкивающее тепло.

Эльга погрузилась в работу и стала отвечать на электронные письма. На это занятие ей приходилось тратить половину своего времени, давая ответы на вопросы по большей части бесполезные, а то и идиотские. Затем она проверила качество работы, которую делала ее команда. После чего, наконец, отчиталась перед начальством, перед корпорацией, перед европейским филиалом, перед коллегами, перед коммерческим отделом, департаментами готовых продуктов, взаимодействия с партнерами, мобильных решений, программистами, кадрами… По сути, отчитываться ей приходилось перед всеми и во всем. Отчуждение путем постоянного обмена информацией. У каждого имелась своя собственная красная черта. У нее не было связи ни с Белым домом, ни с Кремлем, лишь со всеми этими организациями и людьми, с которыми она общалась по любому поводу, не имея права этот контакт разорвать. Что бы ни случилось.

У Фрэнка зазвонил телефон. Эльга вынырнула из состояния оцепенения и тут же перестала строчить свои донесения.

– Когда? Не своди с него глаз, если же он куда-то свернет, тут же дай мне знать… Он один? Главное – там особо не маячь, чтобы его не спугнуть.

Фрэнк дал отбой и тут же набрал другой номер.

– Он выехал, всем приготовиться. Высылай бригаду быстрого реагирования… Да, десять минут будет в самый раз, скажешь им припарковаться на перекрестке с улицей Лепик…

Он опять дал отбой и набрал еще один номер.

– Ковак объявил боевую готовность… Пятнадцать минут… Всем приготовиться. Самое главное, чтобы он вас не засек.

Комиссар в третий раз дал отбой.

– Это Доу?

– Да, вполне возможно, что он едет сюда.

Глава 32

Фрэнка охватило возбуждение, инстинкт охотника подсказывал, что ему представился шанс. За Калем Доу установили всестороннее наблюдение. Несколько дней он ездил только из дома на работу и обратно. Теперь же Ковак, инспектор, отвечающий за слежку, предупредил его о подозрительных перемещениях объекта, направившегося в Восемнадцатый округ в сторону Монмартра и квартиры Жюльет. Совпадением это быть не могло. Фрэнк встал, вышел на тротуар перед кафе и огляделся по сторонам. Недалеко от дома 21 по улице Коленкур среди припаркованных машин прятались грузовичок и легковой полицейский автомобиль без опознавательных знаков – абсолютно неприметные. С металлических кузовов стекала вода. Он возвратился в кафе, попытался стряхнуть с себя капли дождя и опять устроился напротив Эльги, настороженный и собранный, как никогда.

– Жюльет дома? – спросила Эльга.

– Да. Она весь день никуда не выходила.

– Вы в этом уверены?

– За входом в дом неустанно наблюдают четыре пары глаз. Так что да, я в этом уверен.

Эльга увидела на шее Фрэнка, на сонной артерии, небольшой бугорок, двигавшийся в ритме биения его сердца. Раньше она его не замечала. Интересно, от чего он появлялся и исчезал? От возбуждения? От стресса? Он задавал темп. Восьмыми и шестнадцатыми нотами.

– Она в курсе?

– Чего?

– Всего этого. Что он едет сюда, а вы его караулите?

– Нет.

Этим лаконичным ответом Фрэнк выразил всю свою волю, весь авторитет, исключая тем самым любые дебаты. Сказать ему что-то наперекор Эльга не рискнула.