Persona Non Grata - [152]

Операция по ликвидации Саллеха Абдуллы, которую планировали закончить всего за пару часов, используя минимальное количество людей и техники, чтобы не поднимать лишнего шума, продолжалась уже вторые сутки, причем было абсолютно непонятно, когда закончится эта своеобразная игра в прятки, в которой иорданец и его телохранитель пока бесспорно выигрывали.

Вестлендерские генералы и начальники разведки были крайне недовольны тем, что творилось в лесу под столицей Живицы. Время шло, а результатов по-прежнему не было, не говоря уже о раненых солдатах и подбитом вертолете. Это косвенно ставило под удар репутацию не только миротворческой миссии ООН в регионе, но и самого НАТО — выходило, что вся его огромная армада оказалась бессильна перед двумя бандитами, вооруженными всего лишь одним старым автоматом.

Погоню за Абдуллой внимательно отслеживала не только имагинерская пресса, но и многие ведущие европейские телеканалы и газеты. Все вспомнили подзабытые и часто пренебрегаемые факты о добровольцах из Ближнего Востока, сражавшихся на Балканах в девяностые годы, о содействии, которое им оказывали иностранные спецслужбы, о том, что иорданец отмывал деньги международных террористов, о все новых и новых мечетях, в которых проповедовался радикальный ислам, о бездействии местной власти и о многом другом.

Зрелищное преследование не удостоили вниманием только вестлендерские журналисты, ограничившиеся скупым упоминанием о том, что в маленькой Живице, находящейся где-то в Восточной Европе, на Балканах, международные миротворцы пытаются поймать двух преступников.

Спустя три часа

— Хаджи, вертолеты снова меняются, надо спешить. По склону пойдем. Дальше, за холмами, большая деревня вроде стояла, да?

— Да, там деревня кафиров^[15]. Только она на другой стороне холма, — выбираясь из ложбины, сказал Абдулла.

— Если там нет солдат, мы можем попробовать зайти в какой-нибудь из крайних домов, машину взять.

— Это большой риск, Фарис. Там открытое пространство, с воздуха нас быстро вычислят, да и соседи могут увидеть.

— Если успеем незаметно выйти из окружения, у нас будет время, чтобы зайти в деревню. Они вряд ли ожидают, что мы посмеем туда сунуться. Да и скоро начнет смеркаться, в сумерках им труднее будет нас заметить.

— Ну, не знаю, Фарис, тебе видней. Только как бы мы в ловушку сами себя не загнали… Тьфу, я ногу натер.

— Еще немного походим и где-нибудь притаимся, вертолеты уже на подлете, — ответил Фарис и посмотрел в сторону горизонта. Пара вестлендерских вертолетов, заправившись горючим, возвращалась к холмам, чтобы продолжить охоту.

ЭПИЛОГ

Около полудня шестнадцатого августа

На безоблачном голубом небосводе, распростершемся над столицей Живицы, почти достигнув своего зенита, ярко светило жаркое солнце. По старой площади в самом сердце Поврилеца, вымощенной булыжником красноватого оттенка, в центре которой стоял декоративный фонтан османского стиля, со стенками из дерева и белого камня, с зеленой купольной крышей, по своей форме напоминая газетный киоск, толпами гуляли люди.

Туристы, которых было на удивление много, фотографировались на фоне домов с низкими пологими крышами из коричневой черепицы, построенных еще во времена, когда здесь хозяйничал турецкий султан, или кормили с руки бессчетное количество голубей, накидывавшихся обезумевшим ворохом на предлагаемый им бесплатный обед, другие сидели в тени под зонтами уличных кафе или наведывались в сувенирные лавки.

В стороне от этого столпотворения, под листвой большого дерева, в нескольких шагах от трамвайной остановки, стояли журналисты Петер Сантир и Алия Маленович.

— Я до сих пор не могу понять, как Абдулле удалось вырваться из окружения. И солдаты, и вертолеты за ним гонялись, а он все равно удрал. Как будто ему умышленно дали коридор.

— Не знаю, Петер, — пожал плечами Маленович. — Вряд ли ему умышленно позволили уйти. Иначе, зачем было вертолетам его обстреливать. Может, вестлендеры просто недооценили ситуацию и поэтому у них такой косяк вышел.

— Это тоже верно, — согласился Сантир.

— Они как будто по какому-то киносценарию действуют: проникли в деревню, зашли в дом, связали хозяина и тихо угнали машину. Хорошо хоть этого бедолагу в живых оставили.

— Я перед выходом увидел по телевизору, что их машину вроде нашли. Я только не понял, что там говорили.

— Да, Петер. Они на ней всего двенадцать километров успели проехать. То ли машина сломалась, то ли бензин кончился. И опять они мимо всех полицейских постов прошмыгнули. Как они при этом через минные поля прошли, тоже у меня в голове не укладывается. Никто пока не знает, где их искать.

— Они, наверное, хотят границу пересечь и попасть в Копродину.

— Это трудная задача, особенно, если им в Живице никто не помогает. До границы далековато, почти девяносто километров. В Копродине им было бы легче залечь на дно, да и наверняка у Абдуллы там есть какой-нибудь подельник. Говорят ведь, что он прихватил с собой большую сумму наличных. Ему будет, чем заплатить за помощь. Петер, а вы когда собираетесь лететь домой?

— Планирую лететь обратно восемнадцатого. Если, конечно, не будет никаких форс-мажоров. Кстати, Алия, я вас приглашаю к себе в гости, в Имагинеру. Серьезно говорю. Отдохнете маленько, прибавите приятных впечатлений, я вам покажу наши горы, сравните какие красивее, — улыбнулся Сантир.