Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735) - [143]
К тому же Надир развивал свои «прогрессы»: в сентябре 1734 года он двинулся на отступавшего Сурхай-хана и нанес ему поражение между Шемахой и Кабалой. Как докладывал Левашов, «от великой пушечной стрельбы Сурхай устоять не мог и с войски своим ретировался». Хан ушел в Аварию, а войска векиля разорили его столицу. В ставку полководца прибыли российские подданные — кубинский хан и Казбулат, который был пожалован «над всем горским дагистанским народом камандиром». К прочим горским владельцам Надир отправил указы, чтобы, доносил Голицын, «оные все готовились, ежели по трех месяцев с российской стороны завоеванные городы в персицкую возвращены не будут, то соединяться с ним Тахмас-ханом и отбирать их сильно». В октябре Надир расположился под стенами Гянджи и начал осаду города. Пятитысячный гарнизон янычар держался стойко, а у осаждавших не было квалифицированных артиллеристов и гранат; не помогло даже разрушение водопровода — жители выкопали достаточное количество колодцев.
В опасной ситуации С.Д. Голицын счел нужным положиться на «резолюцию» императрицы и отправил Аврамова в Петербург ко двору вместе с персидским послом Хусейн-ханом. В надежде на нужный союз против турок русский посланник предложил помощь; в начале декабря Левашов прислал к Надиру инженера и четырех опытных бомбардиров с двумя мортирами, пятью сотнями бомб и шестью сотнями ручных гранат. Бравые артиллеристы, которых сразу же переодели в «кызылбашское платье», подорвали пороховой погреб в Гяндже; но генералы и дипломаты больше всего боялись, чтобы о виновниках этого события не узнали турки>{971}.
Надир был благодарен за поддержку, но от своих условий отказываться не думал и как будто не сомневался в успехе. В ноябре он уже «разглашал», что русские совсем скоро отдадут прикаспийские земли, и требовал от «горских народов» соединяться с ним в случае их промедления. От посла Голицына он добивался помощи в создании собственного транспортного флота на Каспии. Вопрос обсуждался в Петербурге осенью 1734 года: если указ Левашову от 23 сентября еще предполагал возвращение Баку и Дербента «по восстановлении в Персии спокойствия», то 29 октября императрица сообщила ему о решении «от понесенных по ныне персидских тягостей единожды освободиться».
Во исполнение царской воли Левашову следовало «все наше войско от самой Куры реки, из Баки, из Низовой и из прочих мест до самого Дербентского уезда немедленно вывесть, и все те места отдать Тахмас Кули-хану, как скоро вы от князя Голицына известие получите, что кто для принятия оных определен». «Хлебные магазейны» надлежало продать, крепости — сдать «без всякого раззорения», требуемых Надиром людей — выдать, хотя и с условием не наказывать их за службу русским. Затем надо было оставить и Дербент, «как скоро только годовое время выход оттуда нашего войска допустит». Желательно, гласил указ, осуществить эвакуацию уже зимой по причине начавшейся осенним походом генерала Леонтьева на Крым войны с Турцией, «и для того нам те, под вашею командою обретающиеся, войска на Дону и далее будут потребны»>{972}.
Те же инструкции получил и Голицын. В обмен на российские уступки послу предстояло закрепить в договоре, что «те от нас Персии возвращаемые провинции никогда в какие чужие руки достатся не могли б и чтоб по содержанию того трактата он (Надир. — И. К.) обязался быть неприятелем нашим неприятелям»; это обязательство должно было быть включено в условия будущего мира Ирана с Турцией. Наконец, векиль должен был подтвердить прочие статьи Рештского договора, касающиеся прав российских подданных. На аудиенции 16 декабря князь объявил о передаче Ирану всех ранее уступленных России провинций. О том же было заявлено и прибывшему в Петербург послу Хусейн-хану>{973}. Надир был «безмерно удовольствован» и на радостях пообещал вести с Турцией «вечную войну»>{974}. Поскольку к этому и стремились в Петербурге, судьба прикаспийских владений была решена. Оставалось уходить.
Эпилог.
РУССКИЕ УХОДЯТ И ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Гянджинский мир
Новый 1735 год Левашов встретил в Баку. Указ об оставлении всех петровских завоеваний он получил совсем недавно и теперь вынужден был начинать эвакуацию корпуса в самое неподходящее время. 2 января командующий приказал генерал-майору де Брильи вывозить артиллерию и амуницию в Дербент>{975}; реально же отправка людей и грузов началась в конце января. Судов не хватало: в Баку имелось лишь четыре гекбота, а из Астрахани корабли прибыть зимой не могли. Теплая зима заставила переправлять морем и пехотные полки, поскольку «тягости» невозможно было везти «степью» на санях.
Петербург же требовал осуществлять вывод корпуса как можно скорее. Левашову даже приходилось оправдываться — его подозревали в нежелании уступать российские приобретения и отправлять персидских послов в столицу
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Эрнст Иоганн Бирон — знаковая фигура российской истории XVIII столетия. Имя удачливого придворного неразрывно связано с царствованием императрицы Анны Иоанновны, нередко называемым «бироновщиной» — настолько необъятной казалась потомкам власть фаворита царицы. Но так ли было на самом деле? Много или мало было в России «немцев» при Анне Иоанновне? Какое место занимал среди них Бирон и в чем состояла роль фаворита в системе управления самодержавной монархии?Ответам на эти вопросы посвящена эта книга. Известный историк Игорь Курукин на основании сохранившихся документов попытался восстановить реальную биографию бедного курляндского дворянина, сумевшего сделаться важной политической фигурой, пережить опалу и ссылку и дважды стать владетельным герцогом.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
16 (29) октября 1914 г. Германия руками контр-адмирала Вильгельма Сушона, занявшего пост командующего флотом султана Мехмеда V, втянула Турцию в мировую войну, в результате которой многовековая империя османов исчезла с политической карты мира. События трех месяцев, которые разделили открытие военных действий в Европе и начало войны между Турцией и державами Антанты, и являются предметом настоящего исследования.В работе предпринята попытка воссоздать целостную картину событий, непосредственно предшествовавших началу военных действий в Черном море, и нападения германо-турецкого флота на российские порты, вовлекшего Турцию в Первую мировую войну.
Московско-литовские пограничные войны конца XV — первой трети XVI в. взломали геополитическую ситуацию Восточной Европы. Книга посвящена наименее изученной — первой из них. В ней определились стратегия отношений соседних государств, идеология Российского государства, провозгласившего программу собирания русских земель ВКЛ.Автор применил историко-географический подход к источникам, сделав выводы о ходе военных действий, их направленности, определив территориальные потери, регионы следующего конфликта. Военные действия выявили границу — первую линию обороны ВКЛ, внимание к ее конфигурации и местности позволило понять замыслы сторон.Впервые проанализированы методы ведения войны — запугивание населения, пресечение торговли, наезды, ослабление центров власти, привлечение местных князей, захваты и колонизация земель; боевые действия занимали подчиненное место.
Автор впервые в отечественной науке подробно освещает кризис последней четверти XV в. в экономических и политических отношений России и Ливонии, используя обширную источниковую базу. Образование единого Русского государства при Иване III, политика собирания русских земель и попытки выйти на европейскую арену привели к болезненной трансформации многовековых связей. Несмотря на закрытие Ганзейского двора в Новгороде, арест и долгое заключение «немецких» купцов, торговля между сторонами развивались и приняла новый характер, нарушавший привилегии традиционных торговых центров. Политика ливонских магистров и наиболее выдающегося из них — Вольтера фон Плеттенберга, направленная на консолидацию ливонских государств и компромисс с Россией, не могла остановить сползание русско-ливонских отношений к военному противостоянию на рубеже ХV–ХVІ столетий.
Книга посвящена важному эпизоду русско-литовских отношений — Стародубской войне 1534—1537 гг. Хотя она не принесла ни одной из сторон больших территориальных приобретений, но по напряжению сил и масштабу боевых действий в пограничье от Опочки на севере до Чернигова на юге нисколько не уступала иным кампаниям. Не сходясь в крупных полевых сражениях, армии ожесточенно штурмовали крепости, совершали глубокие рейды по территории противника: зимой 1535 г. русские почти дошли до Вильны.Особый интерес придает сохранность большого комплекса источников.