Персеваль, или повесть о Граале - [20]

К чему сидеть над ним, простёртым?

Живой – живым, а мёртвый – мёртвым.

Поедем вместе – я и вы.

Сдаётся мне, вы не правы,

Что бдите здесь одна под дубом.

Последуем за душегубом,

И слово рыцаря даю:

Иль он убьёт меня в бою,

Иль я не пощажу злодея».

Но та, едва собой владея

От скорби, что её сразила,

«Я не поеду, – возразила, –

Расстаться с ним повременю,

Сперва его похороню.

Вы ж по тропе езжайте прямо,

По каменистой этой самой,

Коль верите словам моим.

Ведь именно путём таким

Поехал рыцарь тот надменный,

Кем был убит мой друг бесценный.

Клянусь, и в мыслях нет сейчас

За ним заставить гнаться вас,

Я зла желаю кровопийце,

Как будто моему убийце.

Но где был меч тот раздобыт,

Что на боку у вас висит,

Который ни в былом, ни внове

Не проливал ни капли крови,

Не извлекался при нужде?

Отлично знаю, кто и где

Однажды выковал его.

Не полагайтесь на него,

Он всё вам сделает назло,

Ведь разобьётся, как стекло,

На поле битвы слишком скоро.

– Племянница того сеньора

Прислала меч ему вчера,

А он, желая мне добра,

Его отдал мне во владенье.

Но ввергли вы меня в сомненье,

Коль вашим веру дать словам.

Скажите: не известно ль вам,

Коль он расколется, как льдинка,

Возможна ли его починка?

– Да, только это нелегко.

Под Котоатром[68]озерко,

И тот, кто путь к нему найдёт,

Там этот меч перекуёт

И, прокалив, его исправит.

Коль случай вас туда направит,

Там встретьтесь с Требюше[69], сиречь

С тем кузнецом, что сделал меч,

И только он даст толк мечу,

Поскольку то не по плечу

Вовеки никому иному.

Но не вверяйте меч другому,

Ведь он с ним справится едва ль.

– Беда мне, – молвил Персеваль, –

Коль этот меч мой разобьётся».

Он – в путь, девица остаётся.

Расстаться с мёртвым ей невмочь,

Однако горю не помочь.

Пришпорил Персеваль коня,

По следу рыцаря гоня.

И видит он: плетётся тощий

Парадный конь, а сам как мощи,

И судя по такому виду,

Терпел он долгую обиду

В плохих руках. Казалось, он

Был голоден и измождён,

Нёс службу лошади наёмной:

Весь день трудился неуёмно,

А на ночь просто брошен был.

Такою долей, рыцарь мнил,

Был угнетён парадный конь.

Он весь дрожал и только тронь –

Казалось, рухнет мёртвой тушей.

Облезла грива, свисли уши,

Он годен остовом своим

Лишь гладным псам сторожевым.

Спина лишь кожей покрывалась,

Седло и так и сяк болталось,

Была и сбруя захудалой.

На нём девица восседала,

Несчастнее на свете нет,

Но красоты остался след,

Знать, не дурна собой она.

Теперь судьбой обделена:

На платье, что её покрыло,

Ни лоскутка, чтоб можно было

К нему свою приставить длань.

И впереди сплошная рвань,

Так что виднелись груди обе.

Узлы и швы на грязной робе

Со всех сторон, а тело всё

В порезах, ранах у неё,

Иссечено, обожжено

От града, снега, стуж оно.

Власы размётаны вразброс,

И на лице следы от слёз,

Пролитых в горестях с достатком,

Являлись грустным отпечатком.

Они на грудь её лились

Вплоть до колен по платью вниз.

Знать, сердце мучилось безмерно,

Раз у неё всё было скверно.

Лишь Персеваль её узрел,

Галопом к деве подлетел,

А та закуталась в тряпьё,

Чтоб лучше тело скрыть своё,

Но обнажились дыры тут же,

И как ни силилась скрыть лучше

Она те дыры, сто прорех

Являлось вместо прежних тех.

Лицо бедняжки потускнело,

И свежести лишилось тело.Вот

Персеваль к ней подошёл

И слышит горестный глагол,

Как на судьбу она пеняла.

«Господь захочет ли, – стенала, –

Продлить мне жизнь и эту участь!

В невзгодах слишком долго мучусь,

А я не заслужила их.

Ах, сколько на плечах своих

Их вынесла! Ты знаешь, Боже,

Не заслужила я их всё же.

Так защити меня в недоле,

Коль есть Твоя на это воля,

Иль мне заступника доставь,

Иль сам от изверга избавь,

Что жить меня в позоре нудит.

Ничто в нём жалости не будит,

Пока ещё я жить могу,

Но от него не убегу.

Нет, на меня меча не точит,

Он только быть со мною хочет

При тех условиях, ему

Отрадно, судя по всему,

Что я в позоре и лишенье.

Хотя бы знал, что уваженье

К нему питаю испокон,

Мог бы разжалобиться он

После того, когда чрез меру

Я заплатила изуверу,

Будь для него хоть чем-то я.

Не любит вовсе он меня,

Меня вести с ним принуждая

Такую жизнь и не страдая

Притом ничуть. Меня не жаль!»

К ней обратился Персеваль:

«Спаси Господь вас, чаровница!»

Его услышала девица

И молвит, голову склоня:

«Ты, кто приветствовал меня,

Да обретёшь блага все въяве,

Но говорить я так не вправе».

Хоть Персеваль и был в смущенье,

На то ответил в возмущенье:

«Что мне сказали вы сейчас?

Я никогда не видел вас

И не поверю в то, что будто

Могли вы навредить кому-то.

– Нет, ведь все беды, что со мной,

Имели следствием одно:

Со мной здороваться нельзя.

И всякий раз терзаюсь я

При чьём-либо ко мне вниманье.

– Поистине, из-за незнанья

Нанёс урон вам, как сужу.

Поверьте, в мыслях не держу,

Чтоб вас обидеть как-нибудь.

Сюда привёл меня мой путь.

И раз я вижу вас в беде,

В таких отрепьях и в нужде,

Не будет в сердце мне покоя,

Пока не вызнаю всего я

О том, что с вами учинилось

И почему беда случилась.

– Ах, сжальтесь, – молвила, – сеньор,

Скачите прочь во весь опор.

Меня оставить поспешите,

Заминкой грех вы совершите.

Бегите – лучше будет всем.

– Но знать мне интересно, чем

Вы так напуганы, девица,

Зачем галопом мне стремиться,

Хотя за мной погони нет?

– Вы не сердитесь, – та в ответ, –

Бегите, а не то конец:

Прискачет де ла Ланд Гордец[70]