Персеваль, или повесть о Граале - [19]

Не знала я таких скорбей.

Мне смерть любимого, ей-ей,

Вовеки не перенести.

О, если б Смерти отвести

Удар свой от него и всё же

Сразить меня по воле Божьей!

Почто его, а не меня?

Как жить с сегодняшнего дня,

Раз вижу друга бездыханным?

Навек рассталась я с желанным,

И жизнь бесцельна. Смерть, вонми,

У тела душу отыми,

Чтобы она с его душой

Умчалась спутницей-рабой».

Так дева скорби изливала.

В объятьях рыцаря держала,

А рыцарь обезглавлен был.

Её заметив, поспешил

Наш рыцарь к девушке навстречу.

Приветствовал учтивой речью,

А та – его, главу склонив

И скорбных слёз не прекратив.

Тогда ей рыцарь говорит:

«Кто это сделал? Кто лежит,

Простёртый, на руках у вас?

– Сеньор, убит он в ранний час

Каким-то рыцарем. Но всё же

Дивлюсь я, да простит мне Боже,

Как можно двадцать пять вам лье

Своим путём по сей земле

Промчаться и жилья не встретить,

Ни одного, могу заметить,

Удобного хоть сколько – всяк

Здесь подтвердит, что это так.

Меж тем ваш конь лоснится, диво,

Ухожена на совесть грива.

Не будь расчёсан, вымыт, холен,

Овсом и фуражом доволен,

Таким бы не был он на вид,

Каков сейчас: и чист, и сыт.

О вас могу сказать я то же:

Так выглядите, что, похоже,

Вы на ночь обрели приют

Там, где довольство и уют».

И он ей: «Милая девица,

Я смог удобством насладиться.

И то, что вид такой имею,

Не мудрено, я разумею,

Ведь стоит здесь воскликнуть нам,

Как ясно крик услышат там,

Где сладко спал я эту ночь.

Вы край не знаете точь-в-точь,

Или его не осмотрели.

Здесь замок есть и, в самом деле,

Нет замка лучше и богаче.

– Вы ночевали не иначе

У Рыболова-короля?

– Бог весть, девица, знаю ль я

Рыбак ли он или король?

Но мудр он, куртуазен столь!

Гадать о чем-то будет втуне.

А в час вечерний накануне

Двоих я встретил в челноке,

Неспешно плывших по реке.

Один орудовал веслом,

Другой рыбачил, а потом

Путь к своему сказал жилищу,

Где я обрёл приют и пищу.

– Ах, сударь, – девушка в ответ, –

То был король, сомнений нет.

Он получил раненье в сече,

И таково его увечье,

Что двигаться не может он.

Был дротиком он уязвлён

Меж бёдер прямо[66], потому-то

Страдает он от боли лютой

И на коня не в силах сесть.

Но чтоб развлечься, боль отвесть,

Он просит, чтобы посадили

Его в челнок и с ним поплыли

На ловлю рыбы. Оттого

И Рыболов зовут его.

И это у него пристрастье

Из-за постигшего несчастья,

Его лишившего всего.

Охота уж не для него

В лесу, на речке иль на луге,

Дичь для него стреляют слуги,

А зверя – лучники в лесах.

Бывать он любит в сих краях,

Поскольку средь его владений

Нет замков краше, совершенней

Сего удобного жилья

Под стать величью короля.

– Девица, – молвил рыцарь ей, –

Слова такие же, ей-ей,

Вам только что я говорил.

Вчера я очарован был,

Когда предстал пред ним средь зала.

Стоял поодаль я сначала,

А он позвал меня засим,

Мне предложив сесть рядом с ним.

И чтоб не стал я обижаться,

Что был не в силах он подняться

И поприветствовать меня,

С ним рядом сесть был должен я.

– Он оказал большую честь,

Вас пригласив с ним рядом сесть.

Скажите же, когда вы сели,

Быть может, вы копьё узрели,

И кончик был окровавлен,

Хоть близко не было там вен?

– Клянусь, увидеть довелось.

– А задавали ль вы вопрос,

Откуда кровь? – Хранил молчанье.

– О, Боже правый, по незнанью

Ошиблись страшно вы тогда.

Грааль вы видели? – О да.

– И кто держал его? – Юница.

– Откуда вышла та девица?

– Из некой комнаты. – Где скрылась?

– В покой соседний удалилась.

– Ещё был при граале кто-то?

– Да. – Кто же? – Двое слуг всего-то.

– Держали ль что в руках своих?

– Подсвечники и свечи в них.

– А что вслед за граалем? – Шла

Юница вновь. – А что несла?

– Прошла с серебряным подносом.

– Вы обратились ли с вопросом,

Куда те люди держат путь?

– Ни звука не издал, отнюдь.

– Мой Боже! Не беда случится ль?

А как зовут вас, юный рыцарь?»

Хотя он имени не знал,

Как по наитью угадал,

Сказав: «Валлиец Персеваль»[67],

Но был уверен он едва ль,

Что всё им верно говорится.

При этом имени девица

Как будто гневом разразилась:

«Нет, ваше имя изменилось:

Оно – Несчастный Персеваль.

Ах, Персеваль, тебя мне жаль,

Не задал ты вопросов нужных.

А задал бы, от мук недужных

Тем короля бы излечил,

Он бы способность получил

Владеть своим свободно телом,

Подвластным управлять наделом,

Что принесло бы прок большой.

Теперь запомни хорошо,

Что следствием ошибок тех

Пребудут бедствия для всех.

Они тебе как воздаянье

За грех пред матерью, в страданье

Умершей, о тебе скорбя.

И знаю лучше я тебя,

Чем ты меня, ведь с давних дней

Я в доме матери твоей

С тобой росла, зане твоя

Сестра двоюродная я,

А ты кузен мой, не иначе.

Я о твоей той неудаче

В не меньшей скорби и печали,

Ведь не узнал ни о граале,

Ни о судьбе своей, ниже

О том, что мать мертва уже,

Ниже об участи героя,

Кого любила горячо я.

Меня подругой дорогой

Он звал и вёл себя со мной

Достойно друга-паладина».

И Персеваль ей: «Ах, кузина,

Коль это правда всё, увы,

Как же о том узнали вы?

– Не понаслышке, – та рекла. –

Я очевидицей была

При погребении её.

– Пусть милосердие своё

Господь душе усопшей явит.

Как ваш рассказ мне сердце травит!

Но если мать в земле лежит,

Что впредь искать мне надлежит?

Я с целью странствовал одною –

Чтоб вновь увидеться с родною.

Пора мне выбрать путь иной.

Коль вы хотите в путь со мной,

То будет мне весьма желанно.

Ведь это тело бездыханно,