Пернатый змей - [43]
За излукой открылись горячие ключи, церквушка, затерянная деревня чистокровных индейцев, не говоривших по-испански. Под крутым обрывом горы зеленело несколько деревьев.
И так все дальше и дальше, безостановочно стучит мотор, человек на носу свернулся, как змея, смотрит вперед; вода цвета молоки блестит, отражая яркий свет, так что горы впереди сливаются. И Кэт, под навесом, в полудреме.
Проплыли остров с развалинами крепости и тюрьмы. Сплошь камень и сушь, огромные стены и остов церкви среди груд кирпича и сухой травы, ранящих взор. Долгое время индейцы защищались на этом острове от наступавших испанцев. Потом испанцы, построив крепость, использовали его против индейцев. Еще позже — как место заключения. А теперь это место — царство запустения, отвратительное, полное скорпионов, безжизненное. Лишь один или два рыбака обитают в бухточке, обращенной к материку, да виднеется несколько коз, карабкающихся среди камней. И еще невезучий парень, посланный сюда правительством вести метеорологические наблюдения.
Нет, высаживаться здесь Кэт не хотела. Место выглядело таким мрачным. Она достала корзинку с едой, перекусила и задремала.
В этой стране она чувствовала страх. Он сидел не столько в ее теле, сколько в душе. Она впервые осознала, окончательно и фатально, свое заблуждение. Она думала, что каждый человек, его личность, душа, его «я» — это нечто цельное, завершенное. Теперь же поняла, с такой ясностью, будто переродилась, что это не так. Личность мужчин и женщин не есть нечто установившееся, завершенное, но сотворена из частиц разрозненных и случайных. Человек не был создан сразу и окончательно. Нынешние мужчины не завершили свой путь развития, и женщины не завершили. Это создания, которые вполне нормально существуют и функционируют, но стремятся к безнадежному хаосу.
Не завершили, как насекомые, которые могут быстро бегать и суетиться, и вдруг у них появляются крылья, но они лишь крылатые личинки, в конце концов. Мир полон незавершенных двуногих существ, жующих и убивающих единственное оставшееся им таинство, секс. Прядя паутину слов, они прячутся в коконе слов и идей и внутри этого кокона обыкновенно погибают, истощившись.
Недоразвившиеся существа, не вполне надежные и не вполне ответственные, они действуют жуткими стаями, как саранча.
Ужасная мысль! И действия их направляет коллективная воля насекомых — избежать необходимости любого дальнейшего совершенствования собственной сущности или индивидуальности. Странная, бешеная ярость существа, понуждаемого к совершенству. Патологический фанатизм существа отъединенного.
В неистовстве света над озером с грозными синими горами Мексики за ним казалось, что ее проглотил какой-то жуткий скелет, что она внутри клетки ребер. Человек, свернувшийся на носу, гладкокожий, гибкий, как змея, и его внимательные черные глаза внушали ей мистический страх. Получеловек, в ком сильна воля к инакости и смерти. А тот высокий, позади нее, у руля, у него странные дымчато-серые фосфоресцирующие глаза под чертями ресницами, что иногда встречается у индейцев. Красивый, спокойный и, видимо, замкнутый. Но прячет эту особую дьявольскую улыбку, полунасмешливый взгляд недосущества, сознающего, что оно способно уничтожить высшее существо.
И все же, подумалось Кэт, оба они настоящие мужчины. Они не набросятся на нее, если только она сама не наведет их на эту мысль своим поведением, не подтолкнет к этому своей трусостью. В них только-только вдохнули душу, зло в них еще не укоренилось, они могут склониться в любую сторону.
И в душе она крикнула в полный голос, обращаясь к великой тайне, высшей силе, парящей в прорывах горячего воздуха, бесконечной и могущественной. Словно можно было воздеть руки и коснуться безмолвной, безмятежной мощи, летающей везде, ждущей. «Яви себя!» — крикнула она, медленно вздохнув полной грудью, обращаясь к беззвучному духу, незримо присутствующему в атмосфере, ждущему.
И вновь — лодка бежала вперед, журчала у ее опущенных пальцев теплая вода озера — на нее сошло ощущение полноты жизни, и покоя, и силы. Душа ее насытилась, как насыщает спелый виноград. И она подумала: «Ах, как я была не права, что немедленно не обратилась к иной силе, немедленно не впитала жизнетворного духа! Как была не права, боясь этих людей».
Она сделала то, что побаивалась сделать раньше: предложила им апельсины и сэндвичи, остававшиеся в корзинке. Дымчато-серые глаза и черные посмотрели в упор. И тот, у кого глаза были дымчато-серы, который был лукавей, но также и горделивей, сказал ей взглядом: Мы — живые люди! Ты женщина, я мужчина. Тайна пола разделяет нас, и мы рады этому. Ты не унижаешь мою мужскую честь, и я благодарен тебе за это.
В его взгляде, таком быстром и гордом, и в его спокойном «Muchos gracias!»[54] она уловила одобрение мужчины, который рад, не роняя своего достоинства, испытывать сближающее чувство благодарности. Возможно, все дело было в испанском слове «Gracias!». Но в глубине души она говорила себе о сближающем чувстве благодарности.
С черноглазым было то же самое. Он был подобострастней. Но когда чистил свой апельсин, бросая полоски желтой шкурки в воду, в нем читалась тихая, застенчивая и искренняя благодарность; нечто очень красивое и истинно мужское, что редко встречается у цивилизованного белого человека. Идущее не от рассудка. Но от темной, мощной, непокоренной крови, из души цветущей.
Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии.
Роман «Сыновья и любовники» (Sons and Lovers, 1913) — первое серьёзное произведение Дэвида Герберта Лоуренса, принесшее молодому писателю всемирное признание, и в котором критика усмотрела признаки художественного новаторства. Эта книга стала своего рода этапом в творческом развитии автора: это третий его роман, завершенный перед войной, когда еще не выкристаллизовалась его концепция человека и искусства, это книга прощания с юностью, книга поиска своего пути в жизни и в литературе, и в то же время это роман, обеспечивший Лоуренсу славу мастера слова, большого художника.
Произведения выдающегося английского писателя Д. Г. Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В пятый том вошел роман «Влюбленные женщины».
Страсть. Одиночество. Ненависть. Трагедия…Вечное противостояние сильной личности – и серого, унылого мира, затягивающего в рутину повседневности…Вечная любовь – противостояние родителей и детей, мужей и жен, любовников, друзей – любовь, лишенная понимания, не умеющая прощать и не ждущая прощения…Произведения Лоуренса, стилистически изысканные, психологически точные, погружают читателя в мир яростных, открытых эмоций, которые читатель, хочет он того или нет, переживает как свои – личные…В книге представлены повесть «Дева и цыган» и рассказы.
Дэвид Лоуренс — автор нашумевшего в свое время скандального романа «Любовник леди Чаттерли» в этой книге представлен своим первым произведением — романом «Белый павлин» — и блистательными новеллами. Роман написан в юношеские годы, но несет на себе печать настоящего мастерства и подлинного таланта.Лоуренс погружает читателя в краски и запахи зеленой благодати, передавая тончайшие оттенки, нюансы природных изменений, людских чувствований, открывая по сути большой мир, яркий и просторный, в котором довелось жить.
В наследие английского классика XX столетия Д. Г. Лоуренса (1885–1930), автора всемирно известных романов «Сыновья и любовники» и «Любовник леди Чаттерлей», входят и несколько стихотворных циклов, и путевые заметки, и более полусотни новелл, в которых в полной мере отразились все грани его яркого дарования. «Быть живым, быть живым человеком, быть цельным живым человеком — вот в чем суть». Он всегда и во всем был верен своему девизу. В данную книгу включены 13 ранее никогда не издававшихся в нашей стране рассказов этого блистательного мастера «малого жанра».
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
Действие романа "Всё изменяет тебе" происходит в 1830-е годы в Уэльсе. Автор описывает историю рабочего движения в Англии. Гвин Томас мастерски подчеркивает типичность конфликта, составляющего стержень книги, равно как и типичность персонажей - капиталистов и рабочих.
Николай Дежнев закончил первую редакцию своего романа в 1980 году, после чего долго к нему не возвращался — писал повести, рассказы, пьесы. В 1992 году переписал его практически заново — в окончательный вариант вошел лишь один персонаж. Герои романа выбрали разные жизненные пути: Евсей отдает себя на волю судьбы, Серпина ищет почестей и злата на службе у некоего Департамента темных сил, а Лука делает все, чтобы приблизить триумф Добра на Земле. Герои вечны и вечен их спор — как жить? Ареной их противостояния становятся самые значительные, переломные моменты русской истории.
Молодая женщина, красивая и смелая, перешла дорогу собственному счастью. Марину оставили все —муж, друзья, кредиторы. Единственная надежда— она сама... Роман «Ведьмы цвета мака» — история с голливудской интригой, разворачивающаяся в современной Москве. Здесь есть всё — и секс в большом городе, и ловко схваченное за хвост время становления русского капитализма, и детективный сюжет, и мелодраматическая — в лучших традициях жанра — коллизия.
Произведения выдающегося английского писателя Дэвида Герберта Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В четвертый том вошел роман «Радуга в небе», который публикуется в новом переводе. Осознать степень подлинного новаторства «Радуги» соотечественникам Д. Г. Лоуренса довелось лишь спустя десятилетия. Упорное неприятие романа британской критикой смог поколебать лишь Фрэнк Реймонд Ливис, напечатавший в середине века ряд содержательных статей о «Радуге» на страницах литературного журнала «Скрутини»; позднее это произведение заняло видное место в его монографии «Д. Г. Лоуренс-романист».