Пернатый змей - [112]
Запруженный народом рынок, индейцев ни много ни мало. Церковные двери на запоре, церковные колокола молчат, даже часы остановились. Правда, часы всегда останавливались. Но не настолько бесповоротно.
Ни мессы, ни исповеди, ни легкой оргии ладана и вялого возбуждения! Глухой ропот голосов, быстрые, тревожные взгляды. Продавцы, сидящие на корточках вдоль мостовой, сжались, словно стараясь сделаться меньше, колени торчат выше плеч, как у ацтекских идолов. И повсюду парами или по трое солдаты. Сеньоры и сеньориты в черных газовых косынках или в мантильях, спешащие в храм на мессу и толпящиеся у ворот, пронзительно галдя в возмущении, хотя прекрасно знали, что храм закрыт.
Но наступило воскресное утро, и чувствовалось: что-то должно произойти.
Примерно в половине десятого появилась лодка, из которой вышли мужчины в белоснежной одежде, у одного был барабан. Они быстро прошли сквозь толпу, собравшуюся под старыми деревьями на берегу, и направились к храму. Вошли через шаткие железные ворота на мощеный двор.
У дверей храма, по-прежнему запертых, они сняли рубахи и выстроились кругом: смуглые плечи обнажены, вокруг талии голубые с черным кушаки Кецалькоатля.
Раздались мощные, раскатистые удары барабана; мужчины стояли кругом у дверей храма: блестящие иссиня-черные головы, темные плечи, снежно-белые штаны. Барабан продолжал монотонно бить. Потом зазвучала сипловатая маленькая глиняная флейта, выводя звонкую мелодию.
Весь рынок столпился у ворот храма. Но солдаты не пускали людей во двор. Они выстроились и во дворе вдоль низких стен ограды, не позволяя никому перелезать через нее. Так что плотная толпа находилась снаружи под старыми ивами и перечными деревьями и на жарком утреннем солнце, глядя на двери храма. В основном это были мужчины в шляпах с огромными полями; но было там и некоторое количество горожан и женщин; Кэт тоже была тут, стояла, подняв над головой зонтик в темно-голубую полоску. Тесная, молчаливая, напряженная толпа в узорчатой тени пальм, обступившая их стволы, взбирающаяся на выпуклые корни перечных деревьев. А позади толпы — камионы и автомобили.
Разразившись напоследок частой дробью, барабан смолк, за ним и флейта. Можно было расслышать плеск озера, звон стаканов и говор шоферов возле киоска. И молчаливое дыхание толпы. Солдаты быстро пустили по рукам несколько листовок. Сильный, далеко разносящийся мужской голос запел под приглушенный ритм барабана.
В то время как звучала песня, прибыла еще лодка, и солдаты расчистили в толпе путь Рамону в белом серапе с голубой каймой и алой бахромой, молодому священнику в черной сутане и еще шестерым людям в темных серапе с голубой полосой Кецалькоатля по краям. Необычная процессия прошествовала через толпу и вошла в ворота.
Когда они появились во дворе храма, люди, окружавшие барабанщика, расступились и стали полукругом. Высокий Рамон встал за барабаном, шестеро в темных серапе разделились и встали по краям полукруга, худой молодой священник в черной сутане занял место перед ними, лицом к толпе.
Священник поднял руку; Рамон снял шляпу; и все мужчины в толпе тоже обнажили головы.
Священник повернулся, встретился взглядом с Рамоном, протянул ему через барабан ключ от церкви и стоял в ожидании.
Рамон отпер замок и распахнул двери. Мужчины в передних рядах толпы неожиданно упали на колени, увидев темную, как пещера, внутренность церкви, освещаемую лишь трепещущими огоньками множества свечей в глубине ее, в самом средоточии таинственного мрака, темным, колеблющимся пламенем, похожим на неземное пламя неопалимой купины.
Толпа качнулась, зашуршала и затихла, опустившись на колени. Только кое-где торчала фигура фабричного или железнодорожного рабочего или шофера.
Священник поднял руку еще выше и повернулся к толпе.
— Дети мои, — заговорил он; и плеск озера будто стал громче. — Бог Всемогущий призвал к Себе Своего Сына и Его Святую Мать. Кончились дни их в Мексике. Они возвращаются к Отцу.
Люди в полукруге низкими голосами воскликнули: Adiós! Коленопреклоненная толпа подхватила возглас; и нестройное, глухое Adiós! понеслось над толпой, повторяясь снова и снова, как грозовые раскаты.
Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии.
Роман «Сыновья и любовники» (Sons and Lovers, 1913) — первое серьёзное произведение Дэвида Герберта Лоуренса, принесшее молодому писателю всемирное признание, и в котором критика усмотрела признаки художественного новаторства. Эта книга стала своего рода этапом в творческом развитии автора: это третий его роман, завершенный перед войной, когда еще не выкристаллизовалась его концепция человека и искусства, это книга прощания с юностью, книга поиска своего пути в жизни и в литературе, и в то же время это роман, обеспечивший Лоуренсу славу мастера слова, большого художника.
Произведения выдающегося английского писателя Д. Г. Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В пятый том вошел роман «Влюбленные женщины».
Страсть. Одиночество. Ненависть. Трагедия…Вечное противостояние сильной личности – и серого, унылого мира, затягивающего в рутину повседневности…Вечная любовь – противостояние родителей и детей, мужей и жен, любовников, друзей – любовь, лишенная понимания, не умеющая прощать и не ждущая прощения…Произведения Лоуренса, стилистически изысканные, психологически точные, погружают читателя в мир яростных, открытых эмоций, которые читатель, хочет он того или нет, переживает как свои – личные…В книге представлены повесть «Дева и цыган» и рассказы.
Дэвид Лоуренс — автор нашумевшего в свое время скандального романа «Любовник леди Чаттерли» в этой книге представлен своим первым произведением — романом «Белый павлин» — и блистательными новеллами. Роман написан в юношеские годы, но несет на себе печать настоящего мастерства и подлинного таланта.Лоуренс погружает читателя в краски и запахи зеленой благодати, передавая тончайшие оттенки, нюансы природных изменений, людских чувствований, открывая по сути большой мир, яркий и просторный, в котором довелось жить.
В наследие английского классика XX столетия Д. Г. Лоуренса (1885–1930), автора всемирно известных романов «Сыновья и любовники» и «Любовник леди Чаттерлей», входят и несколько стихотворных циклов, и путевые заметки, и более полусотни новелл, в которых в полной мере отразились все грани его яркого дарования. «Быть живым, быть живым человеком, быть цельным живым человеком — вот в чем суть». Он всегда и во всем был верен своему девизу. В данную книгу включены 13 ранее никогда не издававшихся в нашей стране рассказов этого блистательного мастера «малого жанра».
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
Действие романа "Всё изменяет тебе" происходит в 1830-е годы в Уэльсе. Автор описывает историю рабочего движения в Англии. Гвин Томас мастерски подчеркивает типичность конфликта, составляющего стержень книги, равно как и типичность персонажей - капиталистов и рабочих.
Николай Дежнев закончил первую редакцию своего романа в 1980 году, после чего долго к нему не возвращался — писал повести, рассказы, пьесы. В 1992 году переписал его практически заново — в окончательный вариант вошел лишь один персонаж. Герои романа выбрали разные жизненные пути: Евсей отдает себя на волю судьбы, Серпина ищет почестей и злата на службе у некоего Департамента темных сил, а Лука делает все, чтобы приблизить триумф Добра на Земле. Герои вечны и вечен их спор — как жить? Ареной их противостояния становятся самые значительные, переломные моменты русской истории.
Произведения выдающегося английского писателя Дэвида Герберта Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В четвертый том вошел роман «Радуга в небе», который публикуется в новом переводе. Осознать степень подлинного новаторства «Радуги» соотечественникам Д. Г. Лоуренса довелось лишь спустя десятилетия. Упорное неприятие романа британской критикой смог поколебать лишь Фрэнк Реймонд Ливис, напечатавший в середине века ряд содержательных статей о «Радуге» на страницах литературного журнала «Скрутини»; позднее это произведение заняло видное место в его монографии «Д. Г. Лоуренс-романист».