Пермские этюды - [6]
Раньше, когда стоял пруд, здесь драга мыла золото. Может, она и сейчас моет, но я что-то ее не видел. Впрочем — каюсь, грешен — я и не присматривался. Хватило. Помню свое детское впечатление, хоть память рисует нечетко… Мутное, бурое озеро кофейного цвета с взрытыми берегами, а посреди него, как свинья в грязи, плавает драга — многоэтажный и многооконный деревянный дом с какими-то трубами, мачтами, кранами, весь опутанный леерами и тросами, с лодкой у ворот, с ржавой крышей, соединенный с берегом провисающими кабелями высокого напряжения. И в доме этом горит свет, что-то гудит, грохочет, слышен лязг, завывание, гул и плеск жижи. Лихие золотодобытчики в посконных рубахах, бьющие «дудку» или ворочающие сито, давно ушли в прошлое вместе с героями бажовских сказов и клондайкских историй Джека Лондона.
А вот в облике Промыслов это прошлое как-то сохранилось. Ничего не дошло с тех времен — ни конторы приказчика, ни заводских строений, ни мельницы, ни даже пруда — а дух остался. Промысла… Тяжелая, полная достоинства работа — добыча золота. Трудное дело — как воздвижение креста. Над плотиной в высоком небе носятся какие-то птицы. Я кладу ладони на могучий штурвал, которым когда-то поднимали и опускали заслонку над проемом. Штурвал уже не нужен — ржавые цепи оборваны, а изогнутая заслонка упала на дно и косо, как крыло, торчит из воды, с журчанием ее обтекающей…
В 1900 году на этих промыслах работал Александр Грин. Тогда ему, наверное, еще только грезились и алые паруса, и Бегущая по волнам, и корабли в Лиссе… Все было впереди — и блуждание по лесам в обществе старичка-балагура, оказавшегося убийцей и беглым каторжником, и непосильный труд, и подполье, и тюрьмы, и столичная богема, и голод, и выстраданные книги, и болезнь, и домик у сияющего моря, к которому он всю жизнь стремился и у которого ему суждено было умереть. А начиналось все здесь.
Неотступно звала, тревожила мечта, и он рвался из этих диких, неприютных мест, и, захлебываясь, упрямо плыл к своей солнечной бухте по хмурому океану тайги, который больше любого моря на Земле. И доплыл, и добрался через тысячи бед и тысячи верст… Но почему-то зазвучала в его песне нота отчаяния. Отец говорит Ассоль: «Много ведь придется тебе в жизни увидеть парусов издали нарядных и белых, вблизи рваных и наглых». И уже в другой книге, как эхо: «Никогда не бойся разочарования. Разочарование — это плата за что-то, полученное прежде. Несоразмерная порой, но будь щедр». А что прекрасное у него было прежде?
Конечно — мечта, но и эти горы, и синий туман над лесом, и долгое молчание скал над бегущей водой… Грин писал: «Беззащитно сердце человеческое. А защищенное — оно лишено тепла, и мало в нем горячих углей, не хватит даже, чтобы согреть руки…» Здесь, в этих местах, сердце Грина стало беззащитным. А там, куда он так стремился, жизнь бессовестно этим воспользовалась.
Говорят, что Грин — писатель-романтик. Какой же он романтик, если вся боль, льющаяся со страниц его книг, от того, что жизнь оказалась прекраснее мечты, а он не успел понять этого вовремя. Все герои Грина отказываются от мечты, от Несбывшегося — потому что земной мир, хоть он и проще мечты, но он добрее. Грин выбрал мечту, а не жизнь, и страдал от того, что засомневался в правильности своего выбора. Вспомните, как Дэзи разговаривает с Гарвеем: «Я верю в эту историю потому, что от нее хочется что-нибудь сделать. Например, стукнуть кулаком по столу и сказать: да! человека не понимают! — Кто? — Все! И он сам не понимает себя?» Может, там, у самого синего моря, умирая, Грин вспоминал гул тайги и тонкий свет неба над еловыми пиками? Может, перебирая годы, он даже вспомнил и деревню Крестовоздвиженскую и зубцы скал над далекой горой?
По той же дороге, опять лицом к солнцу, но уже на закат, я ухожу из Промыслов. Мгла заволакивает распадки, земля дышит октябрьским предзимним холодом, и косые лучи скользят поверх деревьев, погружая дорогу в сумерки. Мой путь усыпан прощальным золотом палой листвы, и первые алмазы вечерней ледяной росы уже повисли на еловых иглах. Но если оглянуться, то можно увидеть еще ярко освещенные зубцы Колпаков, похожие на плывущие в небе алые паруса.
Славяновская сварка
В 1888 году на Мотовилихинском заводе в Перми впервые был продемонстрирован способ электросварки, изобретенный пермским инженером Николаем Славяновым. Первыми в мире электросварщиками были мотовилихинские рабочие. На Всемирной выставке в Чикаго Славянову за произведенную им техническую революцию присудили Золотую медаль.
Слухи ползли по губернии. «Слышь, батюшка, в Перми-то какой-то Славян колокола паяет!» — «Пустое брешешь.» — «Вот те крест!»
Захудалая деревенька, обшарпанная церковка, вечно пьяный дьячок спит в алтаре. Треснувший колокол хрипит над заснеженными оврагами. Новый колокол отлить — пятьсот рублей, а Славян, говорят, за пятьдесят чинит. Дорого, но и корова-то нонеча червонец стоит…
Засовывая в ладанку ветхие ассигнации, отец Серафим смотрит, как мужики на веревках спускают с колокольни маленький, побитый, позеленевший колокол с древнерусской вязью на подоле. Вот он грузно усаживается в копну сена на санях. И-эх, нищета, и копешку-то свою отдал, и у попадьи еще кровных семь с полтиной, на корову скопленных, чуть ли не с мордобоем выдирать пришлось… Путаясь ногами в рясе, идет отец Серафим к саням. На паперти, оттирая мокрые глаза трясущейся рукой, хмельной дьячок широко крестит колокол раскольничьим двоеперстием.
Специальное издание к премьере на телеканале "РОССИЯ". СЕРГЕЙ УРСУЛЯК — один из самых известных российских режиссёров, создавший целый ряд масштабных экранизаций. "Ликвидация", "Жизнь и cудьба", "Тихий Дон" стали культовыми и принесли своему создателю заслуженную славу. Роман АЛЕКСЕЯ ИВАНОВА вызвал горячий интерес широкой читательской аудитории и получил премию "Книга года", а сам автор стал лауреатом Премии Правительства России. Писатель и режиссёр воссоздают образ яркого и сложного периода в истории нашей страны — "лихих девяностых".
«Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам рассказывают страшные истории; молодые вожатые влюбляются друг в друга; речной трамвайчик привозит бидоны с молоком, и у пищеблока вертятся деревенские собаки. Но жизнь пионерлагеря, на первый взгляд безмятежная, имеет свою тайную и тёмную сторону. Среди пионеров прячутся вампиры. Их воля и определяет то, что происходит у всех на виду. “Пищеблок” – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах.
Города Ёбург нет на карте. В Советском Союзе был закрытый промышленный город-гигант Свердловск, в России он превратился в хайтековский мегаполис Екатеринбург, а Ёбург – промежуточная стадия между советской и российской формациями. В новой книге Алексея Иванова «Ёбург» – сто новелл о Екатеринбурге на сломе истории: сюжеты о реальных людях, которые не сдавались обстоятельствам и упрямо строили будущее. Эпоха перемен порождала героев и титанов, и многих из них вся страна знала по именам. Екатеринбург никогда не «выпадал из истории», всегда решал за себя сам, а потому на все жгучие вопросы эпохи дал свои собственные яркие ответы.
В эпоху великих реформ Петра I «Россия молодая» закипела даже в дремучей Сибири. Нарождающаяся империя крушила в тайге воеводское средневековье. Народы и веры перемешались. Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары – все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».
«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», – написал Пушкин в «Капитанской дочке»… и убрал из романа главу с этими словами. Слова прекрасные, но неверные. Русский бунт вовсе не бессмысленный. Далеко не всегда беспощадный. И увидеть его – впечатление жестокое, но для разума и души очистительное.Бунт Емельяна Пугачёва сотрясал Российскую империю в 1773–1775 годах. Для России это было время абсолютизма и мирового лидерства. Но как Эпоха Просвещения породила ордынские требования восставших? В пугачёвщине всё очень сложно.
«Плохие книги пишутся для всех, хорошие – для немногих. Алексей Иванов, молодой музейный работник из Перми, сумел написать замечательную книгу для многих. Это очень смешная и бесконечно печальная книга. Она – о современной школе, о любви учителя и старшеклассницы, о мире, который продолжает „красою вечною сиять“ даже во времена инфляции и экономических реформ».Леонид Юзефович, лауреат премии «Национальный бестселлер».
Хартфордшир, 5 октября 2016 года, примерно два часа ночи. Офицер полиции Дэйв Уорделл и его служебный пес по кличке Финн пытались задержать подозреваемого в ограблении, когда преступник обернулся и атаковал своих преследователей. Финн был ранен ножом с 25-сантиметровым лезвием сначала в подмышку, а затем — когда попытался прикрыть хозяина — в голову. Пес, без сомнения, спас своего напарника, но теперь шла борьба уже за жизнь самого Финна. В тот момент в голове Дэйва Уорделла пронеслись различные воспоминания об их удивительной дружбе и привязанности.
Парень со странным именем Плутон мечтает полететь на Плутон, чтобы всем доказать, что его имя – не ошибка, а судьба. Но пока такие полеты доступны только роботам. Однажды Плутона приглашают в экспериментальную команду – он станет первым человеком, ступившим на Плутон и осуществит свою детскую мечту. Но сначала Плутон должен выполнить последнее задание на Земле – помочь роботу осознать, кто он есть на самом деле.
Молодая женщина Марина идёт по жизни легко, изящно и красиво. У неё всё получается, ей всё удаётся… Или всё-таки нет?
Сон, который вы почему-то забыли. Это история о времени и исчезнувшем. О том, как человек, умерев однажды, пытается отыскать себя в мире, где реальность, окутанная грезами, воспевает тусклое солнце среди облаков. В мире, где даже ангел, утратив веру в человечество, прячется где-то очень далеко. Это роман о поиске истины внутри и попытке героев найти в себе силы, чтобы среди всей этой суеты ответить на главные вопросы своего бытия.
Что такое дружба? Готовы ли вы ценой дружбы переступить через себя и свои принципы и быть готовым поставить всё на кон? Об этом вам расскажет эта небольшая книга. В центре событий мальчик, который знакомится с группой неизвестных ребят. Вместе с ним они решают бороться за справедливость, отомстить за своё детство и стать «спасателями» в небольшом городке. Спустя некоторое время главный герой знакомится с ничем не примечательным юношей по имени Лиано, и именно он будет помогать ему выпутаться. Из чего? Ответ вы найдёте, начав читать эту небольшую книжку.
Книга «Таня, домой!» похожа на серию короткометражных фильмов, возвращающих в детство. В моменты, когда все мы были максимально искренними и светлыми, верили, надеялись, мечтали, радовались, удивлялись, совершали ошибки, огорчались, исправляли их, шли дальше. Шаг за шагом авторы распутывают клубок воспоминаний, которые оказали впоследствии важное влияние на этапы взросления. Почему мы заболеваем накануне праздников? Чем пахнет весна? Какую тайну хранит дубовый лист? Сюжеты, которые легли в основу рассказов, помогают по-новому взглянуть на события сегодняшних дней, осознать связь прошлого, настоящего и будущего.