Пермские этюды - [8]

Вы усмехнетесь: мол, я, как и все, перетягиваю одеяло на себя. С Дона — на Дон тянут, с Двины — на Двину, а с Чусовой — на Чусовую. Подождите, не ехидничайте. Здесь и другая тайна Ермака есть, которая, как и все его тайны, открывается вовсе не посредством исторических, политических и экономических изысканий. Тайна Ермака открывается пониманием души человека. Зачем он пошел «навстречь солнцу»? Хоть и опальный, но вольный и богатый атаман, окруженный друзьями и верными сподвижниками — к чему ему Сибирь? Говорят: послал его Максим Строганов. Ну и что? Строгановские деньги Ермак смог бы и грабежом добыть, рискуя вдесятеро меньше. Почему же он и себя, и ватагу в руки сурового Ивана Грозного слуги передал? Мне кажется, просто сердце у человека измучилось. Весь XVI век инородцы грызли русские земли — Кулук-Салтан, мирза Бегбелий, царевич Маметкул, десятки других югорских, вогульских, башкирских, татарских, остяцких, ногайских князей. А в 1581 году инородцы под началом Пелымского князя Кихека огнем и мечом прошлись по всей Перми Великой, залив ее кровью. И тогда лопнуло долгое русское терпение. Больше сотни лет война идет — ну сколько же можно? Будет ли предел страданиям человеческим на этой земле? И только с этой человеческой, богоборческой мыслью, в одержимости справедливого гнева, могла рвануться в сибирскую тайгу против татарских полчищ крошечная дружина казаков — шесть-семь сотен воинов. И было это в 1582 году. Не раз, наверное, враги налетали на Дон, но ведь не бежали же с Чусовой разбойники на его защиту! Почему же с Дона кто-то должен был бежать на Чусовую, чтобы вцепиться в горло ногайцам? Не страх наказания и не жажда поживы вели Ермака. И даже не понимание того, что Россия, как вода у плотины, уже поднялась до гребня Уральского хребта, чтобы хлынуть в Сибирь. Нет. Не они, а ненависть к слепому бесчеловечию повела Ермака за Каменный пояс. Этим и велик Ермак, этим и дорог людям, дорог нам с вами. Об этом и говорила ему Аленушка: «Худому про тебя не поверю. Ясным ты мне к сердцу припал, ясным ты навек останешься?»

И разгадка этого вопроса — зачем Ермак пошел в Сибирь? — снова эхом откликается в третьей тайне Ермака: как же он нашел дорогу? Это вроде бы легко: плыви по рекам, да и приплывешь. Но Бажов верно говорит: «На словах-то вовсе легко, а попробуй на деле — не то запоешь! До первого разводья доплыл, тут тебе и спотычка. Столбов не поставлено и на воде не написано: то ли тут протока, то ли старица подошла, то ли другая река выпала. Вот и гадай, — направо плыть али налево правиться? У куличков береговых небось не спросишь и по солнышку не смекнешь, потому — у всякой реки свои петли да загибы и никак их не угадаешь. Нет, друг, не думай, что по воде дорожка гладкая. На деле по незнакомой реке плыть похитрее будет, чем по самому дикому лесу пробираться. Главная причина — приметок нет, да и не сам идешь, а река тебя ведет. Коли ты вперед ее пути не узнал, так только себя и других намаешь, а можешь и вовсе с головами загубить».

По общепринятой версии Ермакова дорога в Сибирь по уральским рекам вроде бы проста: от Кергедана (старинного Орла-городка) по Каме вниз до устья Чусовой (нынче оно в черте Перми), потом — вверх по Чусовой до речки Серебрянки, от ее верховьев, от речки Кокуй — волок десять верст, и речка Журавлик, дальше — Баранча, дальше — Тагил, дальше — Тура, дальше — Тобол. А на берегу Тобола уже стояло десятитысячное войско хана Маметкула, племянника Сибирского хана, слепого старца Кучума. Первая битва — и первая победа. Путь в Сибирь открыт. Но какой бы простой не выглядела дорога по рекам, на практике все иначе. И время, затраченное на него Ермаком, летописи больно уж малое называют, и тяжелые струги тоже изрядной проблемой были, и с волоком не все ясно, да и вообще путь не самый удобный выбран. К тому же не раз Ермаку возвращаться приходилось. По одной легенде, его проводники раззявами оказались и в месте слияния Сылвы с Чусовой перепутали реки, повели дружину по Сылве и дотащили аж до самого Кунгура (конечно, тогда города еще не было). Когда поняли промашку, возвращаться поздно было — лед вставал (а в путь Ермак в сентябре вышел). Пришлось зазимовать на Ледяной горе, прямо над Кунгурской пещерой. До сих пор там видны вал и ров Ермакова городища, а в самой пещере, поблизости от грота Бриллиантовый, в осыпи нашли два чугунных пушечных ядра, которые теперь хранятся в Москве, в Государственном Историческом музее. А по другой легенде, Ермак сначала решил подниматься не по Серебрянке, а по речке Межевая Утка, да не смог и повернул обратно на Серебрянку. К тому времени уже снега легли, и пришлось дружине зимовать на Серебрянке, возле устья речки Кокуй. И там тоже есть Кокуй-городок Что здесь правда, а что вымысел — трудно сказать. Было это, или было то, или ничего не было — кто знает? Но ясно одно: путь в Сибирь был ох как не прост, и найти его — была задачка по плечу только Ермаку. Так как же он нашел?

С точки зрения фактов, тут все понятно. Расспросами, с проводниками, методом проб и ошибок — но нашел. Однако есть и другая сторона этого вопроса — философская, что ли, сторона, духовная. Не всякому ведь ратнику, а только Ермаку открылась эта дорога, как не всякому мастеру, а лишь Даниле открылся Каменный цветок. Почему же Ермаку это выпало? Бажов говорит: лебеди вели.