Пермская шкатулка - [95]

Шрифт
Интервал

Пароход был в плавании три дня. В море отмечали именины — день святых Веры, Надежды, Любови и их матери Софии — видимо, день

250

ангела был у дочери профессора Угримова, пассажирки этого парохода Веры Александровны Резчиковой. По этому поводу Михаил Осор- гин произнес речь: «С нами мудрость (София), Вера, Надежда, но нет Любви, Любовь осталась там… в России…»

Профессор А. И. Угримов жил в особнячке на Сивцевом Вражке, и, возможно, в романе «Сивцев Вражек» Михаил Осоргин описал особнячок старого профессора и его прелестную дочь Таню. Возможно, вполне возможно… Но какое это имеет теперь значение.

В эмигрантских кругах изгнанников приняли по-разному. Но, как вспоминал Н. А. Бердяев: «Большая часть эмиграции встретила группу высланных подозрительно и недоброжелательно. Были даже такие, которые позволяли себе говорить, что это не высланные, а подосланные для разложения эмиграции».

Кого же большевики выдворили из России? Современный философ, доктор физико-математических наук Сергей Хоружий пишет: «Все предреволюционные годы философия в России развивается с удивительной активностью и достигает небывалого прежде уровня. У нас впервые создается самобытная метафизика, подвергающая осмыслению исторический, религиозный, культурный опыт российского бытия. Начатки ее были уже у славянофилов, но теперь, в трудах последователей Вл. Соловьева, это зрелое философское течение, заметное и важное в мировом масштабе. Рядом с этим течением развивались и другие, общие с западной мыслью; такой насыщенной философской жизни, такого круга больших мыслителей в России не было еще никогда».

Это был высокий взлет отечественной мудрости, центр мировой философской мысли. Первая эмиграция оставила России богатейшее наследство. Как-то один из журналов привел данные, что 45 изгнанных мыслителей написали за рубежом 470 работ. Из них Н. А. Бердяев — 26, С. Н. Булгаков — 27, И. А. Ильин — 27, Н. О. Лосский — 17.

Вопросы, поднятые русскими мыслителями в зарубежье, настолько универсальны, что многие выводы и оценки русской философии сохранят свое значение в будущем.

Русская эмиграция — уникальное явление, обогатившее мировую культуру, науку, образование, искусство. Кстати, известный всем Голливуд возник в результате первой волны эмиграции и имеет к России самое непосредственное отнон]ение. Подумать только, сколько гениев изгнала Россия из своих пределов, отдала другим странам, какой объем плодов их труда потеряла!

251

По словам русского американца, родившегося в Харбине, профессора В. П. Петрова, написавшего несколько книг по истории Русской Америки, после революции эмигрировало в США немногим больше 63 тысяч человек. «Но что это были за люди! — воскликнул он в интервью. — Для Америки — звездопад».

Без плодов труда этих звездных людей нельзя даже представить современную жизнь. Разве можно ее представить без чуда века — телевизора? А ведь его подарил миру русский ученый — эмигрант Владимир Кузьмич Зворыкин. А еще один русский в Америке, став- рополец Михаил Трофимович Зарочинцев, изобрел систему замораживания продуктов, построил промышленные холодильники и первые вагоны-рефрижераторы, позволившие поставлять американские продукты в любой уголок планеты.

Не отставали от инженеров-соотечественников и русские гуманитарии. Замечательный социолог Питирим Сорокин, чудом избежавший расстрела в Вологде, высланный за границу с группой ученых на одном из «философских пароходов», преподавал в Пражском университете, но американцы прибрали его к себе, в Гарвард, где его слушали будущий президент США Джон Кеннеди, госсекретарь Дин Раек и другие видные люди этой страны. Так что Америка и Европа должны быть благодарны России за «звездопад». А мы, наверное, никогда не узнаем, во что обошелся нашей обездоленной родине хотя бы один «философский пароход».

Русская культура была безжалостно разорвана в начале XX века. Красно-белый разлом Гражданской войны грубо прошел по ее живому древу. Живые его побеги душили здесь, на родине, они задыхались без родного воздуха там, в эмиграции, мыслители, писатели и поэты остались без своих читателей, читатели лишились высоких достижений мысли и слова… Эти потери обошлись стране так дорого, что измерить их мы и до сих пор не состоянии. Только на исходе XX столетия ветви великого древа культуры стали соединяться в нашем сознании, хоть и не до конца.

А ведь они окликали нас все время, эти звездные люди, — из того

далека, где оказались не по своей воле:

*

О тебе, моя высь, Говорю — отзовись!

Марина Цветаева

252

#

…И забуду я все — вспомню только вот эти Полевые пути меж колосьев и трав…

Иван Бунин

*

Я любил вознесенное сказками древо, На котором звенели всегда соловьи…

Константин Бальмонт

*

…А я с собой свою Россию в дорожном уношу мешке.

Владислав Ходасевич

#

…И только ты споешь про жалость к падшим, Про вечную любовь — и без ответа.

Борис По плавекий

*

Мы — умрем, а молодняк поделят Франция, Америка, Китай.

Арсений Несмелое

*

Христианская любовь к родине не может ставить высшей целью служение ее интересам и ее могуществу — но ее духовный рост, творчество, просветление, святость.


Еще от автора Владимир Максимович Михайлюк
Город белых берез

Книга рассказывает о 50-летней истории города Березники, о его замечательных людях.


Рекомендуем почитать
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.


Чернобыль сегодня и завтра

В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.


Весь Букер. 1922-1992

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924

Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.


Золотая нить Ариадны

В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.


Лауреаты империализма

Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.