Перловый суп - [59]
Это был именно тот район, застроенный какими-то то ли хатками, то ли бараками чуть поодаль от центра, в котором зарождался его, Будинаса, дух...
Последний раз мы виделись два года назад, на каком-то приеме в литовском посольстве. Перекинулись парой фраз, я сказал, что он хорошо выглядит, и это было правдой — после доходивших до меня слухов вид был действительно неожиданно бодр и хорош.
В разгар вялотекущего фуршета он нашел меня, подхватил под руку и повел на второй этаж. В манере если не хозяина, то, по крайней мере, своего человека, каким он в посольстве и был, подвел к столу, сплошь уставленному литовским самогоном, какими-то особо национальными напитками, пивом, бутербродами с салом и сухариками, рассыпанными на подносах. Я сгрыз один, потом другой...
О чем мы говорили тогда, я не помню.
Марина Загорская
У Будинаса — юбилей! Ему шестьдесят. Каждая из собравшихся на торжество дам приглашает его на «белый» танец. Мне достается рок-н-ролл. Будинас лихо выделывает^ выкрутасы — не угнаться! Это он умеет и любит. Заключительный аккорд. Все аплодируют. Ему, конечно. Разгоряченный Будинас смотрит на меня с нескрываемым сожалением:
— Эх, встретились бы мы на десяток лет раньше!!!
— Да вы, Евгений Доминикович, и сейчас хоть куда! Вот только что как «зажигали»! — пытаюсь приободрить его.
— Да я не про себя, — досадно морщится юбиляр. И смотрит с неподдельным сочувствием... на меня?
Мне тридцать «с хвостиком».
Будинаса посетила очередная гениальная идея! Если тут же не «загрузить» ею команду — «протухнет». В пожарном порядке все мчатся в офис — квартиру на Заславской.
— Приезжай!!! — орет он в трубку.
Ссылаться на занятость бесполезно. С Будинасом так всегда — какие бы ни были у тебя важные дела, они подождут, пока он не выговорится всласть.
Чертыхаясь, бросаю все. Беру такси. На последние, между прочим, деньги. Пулей взлетаю на второй этаж. Опоздала на пять минут. Будинас, не оборачиваясь, нарочито громко рассказывает собравшимся байку:
— Была у нас в «Полифакте» сотрудница. Опаздывала всегда. Прибежит: глаза на выкате, юбка набок съехала – и кричит: «Ну что я сделаю?! И тут я будь! И там я будь!».
И произносит он эту фразу, намеренно меняя согласный звук «д» на «т» в слове «будь» и сливая местоимение с глаголом.
Все хохочут, а я закипаю...
Да что он себе позволяет?! Сейчас пошлю этого фанфарона на... и уйду, громко хлопнув дверью.
Но в этот момент Будинас так заразительно хохочет!..
Было это в то время, когда противник компьютеров Будинас, задумав создать сайт, осваивал компьютерную грамоту. Звонит. Не здороваясь:
— Что за говно ты прислала?! Это невозможно читать! Бред!!!
Он разъярен. Я тоже: «говно» — это уж слишком при всем уважении к известному писателю. Что тогда я в журналистике два десятка лет делаю?
— Приезжай, покажу! — негодует Будинас.
С порога — к компьютеру.
— Вот полюбуйся! — раздраженно указывает на монитор.
— Так что конкретно плохо? — иду в наступление я.
— Все, — говорит он и многозначительно попыхивает трубкой. Выдерживает паузу:
— Читать невозможно: где абзацы, почему интервал не тот?
— И это все-е?! — не могу прийти в себя я. Оказывается, материал он даже не читал! Бурю в стакане вызвал один вид текста.
Будинас вот-вот взорвется. Объяснять, что в газетах теперь таковы технические требования, только гусей дразнить. Молча делаю несколько нехитрых операций. Текст приобретает удобную для него форму.
Будинас обалдевает. Но еще полчаса обиженно ворчит. Даже не думает извиняться. А когда я уже собираюсь уходить, отводит в сторону взгляд и просит:
— Покажи мне эту кнопку, на которую ты нажала.
Между прочим, он перешел с компьютером на «ты» всего за месяц.
Юрий Калещук
На вахтовый автобус я опоздал, и это означало: шесть километров в подъем, сначала вдоль реки, по осыпи обочины, потом разбитым асфальтом, но еще круче, по серпантину. Зато через полтора часа, уже на пороге гостиницы, я неожиданно осознал, что завтра воскресенье, и предвкушение предстоящего безделья настроило на безмятежный лад. Я даже заметил, что дверь номера не заперта — толкнул ее, и в клубах душистого табачного дыма разглядел Будинаса, который без обиняков заявил:
— Насчет машины я договорился — подойдет завтра в девять.
Мы расстались с ним неделю назад в Душанбе — он поехал на юг республики, в аграрные районы, а я на восток, к строителям Рогунской ГЭС. Однако он внезапно материализовался здесь, в Оби-Гарме, и вот уже что-то толкует про «завтра в девять».
— Какая машина? — тупо спросил я. — Куда и зачем?
— Тут в часе езды колхоз. В горах. Надо бы посмотреть, как у них и что. Для сравнения.
Про эту его привычку — все сравнивать и сопоставлять — я уже знал хорошо. Но вот что занятно. Цифры, диаграммы и прочая статистическая дребедень, которая для журналиста средней руки была черным и белым хлебом ремесла, для Будинаса существовала как бы в уме, не более — везде-то он умел отыскивать самобытных людей, и они наверняка оставались бы таковыми в саванне ковыльной степи, в прериях и среди чапыжника. И все же подобные соображения приличествовали другим случаям, долгим и неказенным, а на что же рассчитьюать сейчас, вот так, с налету?
Все лица и события, описанные в этой книге, подлинные. Любые несовпадения имен, названий, фактов - случайность или оплошность автора, за что он приносит свои извинения читателю.
Книга, как эта, делается просто. Человек вступает в жизнь и горячо влюбляется. Он тут же берется за перо – спешит поведать миру об этих «знаменательных» событиях. Периодически отвлекаясь, он проживает бурную жизнь, последний раз влюбляется и едва успевает завершить начатое в юности повествование, попытавшись сказать о Любви так, как еще никто никогда об этом не говорил.
Действие романа Е. Будинаса «Промежуточный человек» происходит в большом городе и в маленькой деревушке Уть, где один преуспевающий молодой человек строит себе дачу-поместье. Делает он это, мастерски используя особенности и слабости нашей хозяйственно-бюрократической системы. Им движет не столько материальный интерес, сколько азарт своеобразного художника, решившего доказать друзьям-скептикам, что прочная система может обеспечить человеку благополучие, если жить по ее законам. «Если есть забор, — говорит этот персонаж, — то в условиях реального социализма должна быть и дырка в заборе».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.