Перламутровые крылья - [12]

На закрытых встречах в кабинете тема больше не поднималась, однако я все никак не мог выкинуть будоражащую мысль из головы и поделился ею с моими друзьями. Они, как и я, успели кое-что услышать краем уха от взрослых, и тогда мой друг Орисм предложил создать собственный круг, где мы смогли бы обсуждать планы против хвостатых и тем самым внести лепту в общее дело.

Мы загорелись опасной мыслью, словно перья в летнюю жару, и решили, что первое историческое собрание Круга Посвящённых проведем в полночь на кладбище, дабы увековечить важное событие бесстрашных Ависов, то есть нас.

Ночью на кладбище было страшно. Несколько раз мы с друзьями уже прилетали сюда. К примеру, когда требовалось испытать отвагу друг друга. Ночная прохлада щекотала разгоряченную предвкушением запретного кожу во время полета над землей мертвых. Среди тысяч и миллионов потерявших ветер Ависов мне было не по себе. Тьма усиливала гнетущее чувство, словно невидимые глаза наблюдали за мной из темноты, следили за каждым взмахом крыльев и неустанно преследовали, скользя в тенях меж могильных шестов.

Трясясь от возбуждения — ведь я, будучи храбрым Ависом, не мог испытывать страх, мы приземлились у одного из фамильных склепов, выбранного для важного события. Нас было шестеро, и все мы поспешили укрыться внутри, замешкавшись немного на пороге, решая, кто шагнет в темноту первым. Наконец, оказавшись в веющих холодом стенах, мы открыли первое собрание Круга Посвящённых.

Проболтав около часа, нам удалось выплеснуть негодование и презрение к змеям, не достойным того, чтобы жить бок о бок с величественными Ависами. Нам не удалось придумать, каким образом мы могли бы помешать подлым захватчикам оккупировать территории Республики, однако это было лишь началом нашего пути, и в будущем мы непременно придумаем способ вытурить пришельцев восвояси.

Удовлетворившись собственными планами и решениями, мы спешили покинуть место от которого по коже все сильнее ползли предостерегающие мурашки.

Я сидел в самом дальнем от выхода углу и потому должен был стать последним, кто покинет молчаливый приют. Оказавшись в проходе, я уже оторвал ногу чтобы сделать несколько шагов и ринуться в небо, когда меня с силой ударило в грудь, выбив дыхание. Спиной я ощутил ровную поверхность мрамора, на шее сомкнулась сильная рука.

— Назовис-сь, — прошипела темнота, заставив сердце сбиться с ровного ритма, а руки похолодеть — меня поймал змей! Страх вцепился в горло похлеще грубой руки. Инстинктивно я забился, стараясь вырваться во что бы то не стало.

— За нарушение комендантс-ского часа я могу придушить тебя прямо здес-с-сь. — От шороха раздвоенного языка на лбу выступил липкий пот. — Говори!

Напрягаясь каждым сплетением мышц, я отчаянно старался вывернуться из захвата.

Еще несколько секунд, и меня, скрутив, поволокли куда-то, заставляя ноги отрываться от земли, а крылья неуклюже хлопать позади. Лунный свет облил лицо, я зажмурился, пытаясь вновь обрести зрение.

— Отпустите! — лица змея я не видел.

— Не поздновато ли для прогулок?

Если бы мне только удалось вырваться из его лап, я бы вспорхнул в небо и змей не за что бы меня не поймал. Но Наг, похоже, прочитал мои мысли. Он утащил меня обратно, прибив к стене распластанными крыльями.

— Предс-ставляю, как рас-строятся родители, не найдя тебя поутру дома, — шипел змей.

— Что… что вы со мной сделаете? — в страхе спросил я, понимая, на что намекал гад.

— А как ты думаешь? — ответил он вопросом на вопрос, вызывая в голове догадки одну страшнее другой.

У змея были десятки возможностей расправиться со мной. Он мог просто сдавить руку крепче и этого бы хватило, чтобы лишить меня дыханья. Он мог сломать мне кости овившись вокруг, растерзать плоть внушительными клыками, отравить ядом или проглотить целиком!

— Вы не посмеете! Я Авис! Это мой дом! А вы! Вы убирайтесь в свой Союз! — еще никогда мне не было так страшно.

— Иначе? — безразлично прошипел он.

— Иначе мы сами вытурим вас с наших земель!

— И кто это мы, интересно?

— Я! И любой Авис! — Отчаянье переполняло сдавленный голос.

— Смелые речи. А не боишься, что я ос-серчаю и сверну твою тонкую шейку. И место подходящее, не находишь? — Наг решил посмеяться надо мной перед тем, как убить.

— Я не боюсь ни вас! Ни вашего Гарам Дота! Ни Роскаруса Гана!

Злость нахлынула следом за отчаяньем.

Пусть я не переживу эту ночь, но унижать себя на земле предков не позволю! Как примут меня ушедшие Ависы в небесный чертог, если даже перед смертью у меня не хватило духа вести себя, как подобает гордой птице!

— Не боишься даже Роскаруса… ты хотя бы видел его когда-нибудь?

— Видел!

— Вранье только усугубляет твое положение.

— Я не просто видел его, я трогал его хвост!

Я не мог вспомнить всех деталей, но Легкий День первого полета все же оставил немного воспоминаний. И одним из них была встреча с Роскарусом Деин Ганом, являвшимся тогда всего лишь телохранителем главы змеиного Союза.

Так уж случилось, что я остался обязан ему жизнью — мама и папа рассказали, что произошло. Этот момент стерся из памяти. Все, что я мог припомнить, это радость ветра в крыльях и удивительное существо, которое держало меня на руках. Восхищение и радость… Позже я навсегда изменил свое отношение к змеям.