Период полураспада группы «Хибина» - [72]
В 1943 году после получения ранения на Юго-Западном фронте, Возрожденного, имеющего за плечами один год обучения в Харьковском медицинском институте, увольняют в запас и переводят в систему МВД, где он работает фельдшером до сентября 1947 года. Обращаю ваше особое внимание на следующую улику из прошлого: в 1943 году данное ведомство имело номинацию НКВД СССР, т. е. Возрожденного переводят в ведомство, подконтрольное Берии. В 1946 году ведомство НКВД преобразовывается в МВД СССР. В сентябре 1947 года Возрожденный в связи с обострением бруцеллеза вынужден переехать к месту жительства родителей в город Курган. В октябре 1947 года Возрожденный начинает работать на заводе №707 в г. Кургане на должности начальника отдела подготовки кадров, где проработал до 30 августа 1948 года. После чего уволился в связи с поступлением на лечебный факультет Свердловского медицинского института.
Завод №707, на котором работал Возрожденный — это эвакуированный из Гомеля (место его жительства до поступления в Харьковский мединститут) завод сельскохозяйственного машиностроения. В Кургане на площадке эвакуированных машиностроительных заводов стали выпускать 82-мм минометы, 82-мм осколочную мину, 82-мм химическую мину СП (сухопутную). Предприятие было секретным, поскольку имело отношение к советскому военно-промышленному комплексу. Совершенно не случайно в 1947 году на должность начальника отдела подготовки кадров назначают Возрожденного, имеющего опыт работы в НКВД СССР. Поскольку кадры в Советском Союзе решали всё. На секретном заводе №707 работал руководителем группы и отец Возрожденного — Алексей Платонович, а также его родной брат Георгий Алексеевич — начальником лаборатории контрольно-измерительных приборов, член КПСС. После окончания медицинского института Возрожденный вполне закономерно стал работать в Свердловском областном Бюро судебно-медицинской экспертизы, поскольку в период учебы активно участвовал в работе студенческого научного кружка при кафедре судебной медицины, где и проходил субординатуру. Средний балл в дипломе врача — 4,8 балла.
Таким образом, в изложенных мною документах имеются все улики из прошлого, свидетельствующие о причастности Возрожденного к ведомству НКВД СССР. Все утверждения об его судимости за антисоветскую агитацию, а это, как правило, 10 лет без права переписки — это дезинформация и фейк тележурналиста.
В 1959 году в составе МВД (бывшего НКВД) находились лагеря, объекты среднего машиностроения (атомная, космическая отрасли), управления и предприятия производственно-хозяйственной деятельности: строительные, геологоразведки, добычи полезных ископаемых, лесные и прочие. По этой причине (наличие его связи с ведомством НКВД-МВД) судмедэксперт Возрожденный сотрудник одного из лучших в СССР Бюро судебно-медицинской экспертизы проводит вскрытие тел погибших туристов. Только по этой причине (наличие его связи с ведомством НКВД-МВД) судмедэксперт Возрожденный становится абсолютно легкоуправляемым и указывает в заключении причинно-следственную связь гибели туристов, обусловленную их замерзанием. При этом в своих актах судебно-медицинского исследования не приводит ни одного диагностического признака, свидетельствующего о причине смерти от холода. Иными словами выполняет приказ чекистов, но потомкам оставляет зашифрованное послание. Только по этой причине (наличие его связи с ведомством НКВД-МВД) судмедэксперт Возрожденный всю жизнь молчал, никому и никогда не рассказывал о своей ключевой роли в формулировке искаженного судебно-медицинского диагноза и создании заведомо ложного вывода чрезвычайной правительственной комиссии о причине смерти туристов группы Дятлова.
В документальном фильме ведущий Олег Масленников-Войков высказывает любопытный вывод, имеющий отношение к материалам независимого авторского расследования: «…Но самое главное у всех выражение ужаса на лицах. Что же их так напугало? Возможно, то, что и стало причиной их смерти…». Олег, совершенно правильное умозаключение. Достаточно только взглянуть на искаженные ужасом лица трупов несчастных вьетнамцев, погибших от аэрозолей фосфорных авиабомб, сброшенных военными летчиками США в ходе войны во Вьетнаме, и все становится ясно как божий день. Картина смерти одна к одной: кричащие от ужаса лица трупов. Неслучайно мною в первом томе книги приводились примеры и про сбитого американского летчика Маккейна и про светящиеся огненные шары, пролетающие над головами обезумевших от страха вьетнамцев. Как ни странно, но практически у каждого военнослужащего Вьетнама при себе находился антидот против фосфорных боеприпасов в виде порошка сульфата меди. Да-да, того самого сульфата меди, который был обнаружен в каждом рюкзаке погибших туристов группы «Хибина» в виде кусочков керна с минералами халькантита…
Чайная пауза…
Глава 32. Туристские походы по Северному, Приполярному и Полярному Уралу под руководством Карелина. Что у них общего с походом группы «Хибина»
В читальном зале Свердловского клуба туристов притаился отчет «О зимнем походе III категории трудности по Северному Уралу сборной группы в феврале 1959 г.», совершенного под руководством Карелина. Маршрут похода группы Карелина был перекрестным с маршрутом похода группы «Хибина». Читателям напоминаю, в книгах Мелкова и других монографиях советских ученых-геологов, посвященных разведке урана, особый акцент ставился на перекрестность маршрутов при осуществлении поиска минералов атомной жар-птицы. Точка пересечения — гора Ойка-Чакур и Ялпинг-Ньёр (Молебный Камень).
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.