Переворот - [22]
Вот спасибо, Святитель Николай! Выволок-таки телегу из грязи! Гриц мысленно перекрестился и пообещал покровителю крестьянской Руси пудовую свечу в морском соборе.
Талызин, наконец, отправился домой, но не спасть. Облился водой, как обещал Девиеру, и, наскоро написав донесение в Петербург, вручил его Потёмкину.
— Яхта в вашем распоряжении, вахмистр. Отвезите от меня государыне уверение в верности кронштадтских моряков.
Гриц понял: адмирал вытесняет его из крепости. Эмиссар заговорщиков ему мешал. Зачем здесь два начальника? У Потёмкина не было оснований задерживаться. Талызин показал свою преданность. Приказ императрицы исполнен. Душа конногвардейца рвалась в столицу, где сейчас, должно быть, разворачивались главные события.
— Скажите, вахмистр, — спросил на прощание Талызин, — вы имели намерение убить меня в случае измены?
Они стояли на пристани у трапа, довольно далеко от матросов, и никто не слышал слов, заглушаемых плеском волны о гранит.
— Не считаю нужным лгать вам, Иван Лукьянович, — Гриц склонил голову. — Имел такой приказ и исполнил бы его, хотя и без удовольствия.
— Вы честный человек, — адмирал хлопнул его по плечу. — Попадётесь мне в другое время, прикажу вздёрнуть без дальних объяснений. Очень любите лезть вперёд и нарушать субординацию.
Потёмкин отдал честь и, закусив губу, шагнул на трап. «Жаль, не представился случай», — думал он.
Через несколько минут яхта вышла из мелководной бухты и взяла курс на Петербург.
Галера «Пётр и Павел» покинула резиденцию только около десяти часов вечера 28 июня. Усиливающийся бриз трепал императорский штандарт. В сумерках его цвета — чёрный орёл на жёлтом поле — казались зловещими. Вслед за галерой скользила яхта с придворными дамами, ветер доносил их непрерывные стенания.
— Замолчите, кошки драные! — в исступлении возопил государь. — Ни то вам в глотки зальют ружейный свинец!
Эта угроза вызвала только новый взрыв плача.
— Друг мой, — к Петру плавно приблизилась Елизавета Воронцова. Белая ночь придала её круглому простоватому лицу мягкости. — Оставь их, полно, они и так напуганы.
— Напуганы? Вздор! — Император порывисто схватил руку своей метрессы и прижал её к сердцу: — Вот кто напуган, душа моя! Но тс-с-с... Это большая тайна. Солдат должен быть всегда храбр. Давайте ужинать.
На палубу подали холодное жаркое, ломти ржаного хлеба и вино — всё, что нашлось в трюме галеры.
— У нас походный ужас. — Пётр хотел сказать «ужин», но оговорился и вышло презабавно. Он засмеялся и захлопал в ладоши в полном восторге от себя.
Казалось, император воспринимает происходящее как игру. Вроде тех, что устраивал для своей голштинской «армии» в крепости Петрештадт. Настоящий поход! Настоящая опасность! Всё это должно было бы приводить его в неистовую радость и стать для «истинного солдата» лучшим подарком на именины.
Пётр порывался играть перед окружающими именно такую роль. Но бледное осунувшееся лицо и срывающийся на фальцет голос выдавали его. Елизавета Воронцова — полная, дебелая матрона, смотревшаяся рядом с худым, мальчишески длинноногим императором, как мамка капризного дитяти, — сняла с плеч турецкую шаль и накинула её на Петра. Того бил озноб. Нож и вилка стучали по серебряному блюду.
— Выпьем, господа! — обратился он к окружающим. — За удачу! И за славную крепость Кронштадт, которая укроет нас от мятежников!
Присутствующие офицеры без воодушевления последовали его примеру. Подняли бокалы, осушили их, не чокаясь, и только потом поняли, что пьют, как на похоронах. От этого ещё больше смутились и отвернулись от императора.
— Смотри, смотри, Лиза, — зашептал Пётр, дёргая любовницу за рукав. — Они трусят, видишь?
— Вижу, — со вздохом согласилась Воронцова. — Бедный ты мой, дурачок. — Она обняла государя и сама прижалась к нему, ища защиты у беззащитного. — Пойдём вниз, здесь дует.
— Нет, нет, — император освободился из тягостно-нежных объятий. — Я должен быть тут. Наверху. На посту. Ступай, милая. Поспи. Ты намаялась сегодня. Я буду охранять тебя.
Государь порывисто встал, при этом неловко задел ногой складной столик и опрокинул посуду на палубу. У него начиналась изжога. Скверно. За ней могли последовать колики. Доктор Крузе говорил, что желудочные боли вызываются сильным волнением. А как же, позвольте спросить, обойтись без нервов, если вы живёте в России, где день за два, а год за десять лет?
Император попытался погасить изжогу, хлебнув большой глоток вина прямо из горлышка.
— Не надо, Петруша, — Воронцова удержала его. — Гоже ли будет, если ты приедешь в Кронштадт пьян?
Он только хотел заявить, что в своей стране пьёт, где хочет. Но сник, осознав правоту любовницы. Своя ли это теперь страна? Да и была ли когда-нибудь своей? На кого здесь можно положиться? Нужен глаз да глаз. Желательно трезвый. К трезвости Пётр не привык и разом заскучал.
— Скоро ли Кронштадт? — требовательно вопросил он. — Пошлите узнать у капитана.
Кронштадт был близко. Суда достигли его в первом часу пополуночи. Благо в июне не темнеет. Лишь трепещущий сумрак стоит над морем и, кажется, ветер раздувает его клочья, как туман. Тёмная громада крепости надвигалась с запада. В ней царила тишина. На парапетах не горели сигнальные огни. Цитадель затаилась в ожидании непрошеных гостей. Она напомнила Воронцовой кошку, подстерегающую мышь. Мышью была их галера, крошечная по сравнению с каменным чудовищем.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Митридат VI Евпатор — последний великий царь в эллинистической Малой Азии. Он десятилетиями воевал с Римом, в разное время становясь грозным противником для Суллы, Лукулла и Гнея Помпея, но не этот период жизни Митридата вдохновил известного писателя Виталия Гладкого. Вниманию читателя предлагается предыстория эпохальных войн с Римом, а начинается повествование в 121 году до нашей эры. Митридат — пока не полководец и даже не царь, а только наследник престола Понтийского царства. Ещё подростком Митридату придётся пережить неожиданную смерть отца, предательство матери и бороться даже не за трон, а за право ходить по этой земле, не стать тенью в Аиде. Книга Виталия Гладкого "Митридат" является первой частью монументального произведения "Басилевс", уже знакомого поклонникам творчества этого автора.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.