Перевал - [59]
— Скажите правду, мой дамбылда, скажите откровенно, ведь уруят, щедро наделивший свободой женщин, не обделит, надеюсь, и мужчин? Уруят, щедрый для всего народа, не обойдет и меня… Уруят желателен для всех. О создатель! Но женщины, возгордившись, что уруят дал им равные права, начисто забыли про стыд и бессовестно стали перепрыгивать через головы своих мужей, связанных с ними священным браком. Объясните, мой дамбылда, что говорит об этом шариат? Неужели так просто: захотела женщина уйти — и может бросить мужа? Или у шариата есть на этот счет свое слово, скажи нам истину, святой дамбылда?
В напряженной тишине собравшиеся повернулись к мулле. Все, кто до того ковырял рукояткой камчи землю, подняли головы, не отрывая глаз от муллы. Одни застыли, держась рукой за кончик бороды, другие — опираясь руками о колени, третьи — словно собираясь шепнуть своему соседу что-то секретное.
Сидя на сложенном вчетверо одеяле, мулла хранил свое высокое достоинство. Время от времени вскидывая рыжие брови, он оглядывал собравшихся зоркими, чуть прищуренными глазами.
Бывает же, когда одна лишь пара глаз, глянувших на тебя в упор, невидимыми путями дает тебе ощутить свою силу, свой гнев или доброту, свою радость или досаду. А тут в муллу нацелилось множество широко открытых, полных ожидания глаз. По их совокупным, направленным на него отовсюду лучам мулла пытался узнать помыслы каждого. Мулла обдумывал, каким неуловимо хитроумным ходом расположить к себе ожидающих от него ответа мужчин и женщин и вместе с тем, не восставая против новых законов, остаться верным шариату.
— Слава аллаху. Слава аллаху… — чуть покачиваясь, произнес он негромко и, взяв лежащую на подушке какую-то книгу, стал ее перелистывать. Кажется, он начал читать стихи из Корана — зашевелил губами, прищурив глаза и мерно покачиваясь. Вскоре он достал из висевшей у него под мышкой сумки крохотную, чуть больше спичечной коробки, книжечку в позолоченном переплете. Положив ее на ладони, он прикоснулся к ней лбом, после чего поднес книжечку к губам, целуя ее. Раскрыв книжку на какой-то странице, почитал про себя, шевеля губами, и наконец заговорил о шариате.
Как только в руках у муллы оказалась позолоченная книжка, все зашевелились, подобно тому, как густая пшеница еще секунду назад стояла не шелохнувшись, изнывая от знойной духоты, и вдруг начинает шуршать, шелестеть, раскачиваться от малейшего дуновения ветерка. Люди оживились было, но как только заговорил мулла, все застыли, словно неподвижные изваяния. Они, казалось, были убаюканы мелодичным, протяжно-грустным голосом муллы. Он звучал сейчас проникновенно, не так, как при обычном чтении сур из Корана в часы намаза.
Простодушные люди старались понять и запомнить все, что говорил ученый мулла. Ни Серкебай, ни Батийна и никто из собравшихся не прервал хода мыслей муллы.
«Вот оно как! Не делаю ли я противное шариату, когда толкаю женщин на развод?» — засомневалась Батийна в своей правоте. — Что, если он скажет: «У уруята, мол, свои пути, у шариата — свои. Мы не против того, что ты услышала на большом съезде. Но и вы не вмешивайтесь в дела шариата. Если женщине, связанной с мужем священным браком, муж не даст разводную, согласно законам шариата, она не вправе уйти от него». Что тогда? Пожалуй, эти мерзавцы еще растопчут меня… Если мулла повернет так, надо тотчас разоблачить лживость его слов и прямо заявить: «Мы не признаем законов шариата!»
Батийна отбросила мелькнувшие было сомнения.
Мулла, прокашлявшись, продолжал:
— Священный шариат ставит перед супругами — мужем и женой — три условия: первое — согласие родителей, второе — чувство расположения, любви супругов друг к другу, третье — священный брак.
По рядам сидящих прошло едва уловимое движение, чуть слышный шепот. Батийна облегченно вздохнула:
«Если применить правильно, то и законы шариата, значит, на нашей стороне!»
— Так вот, — заключил почтенный мулла, — если нарушено хоть одно из этих условий, то брак не получил благословения. Тем самым надо признать, что совершается насилие над судьбой женщины.
Многие из мужчин не уразумели, насколько приемлемо для них то, о чем толковал мулла.
«Как же могут перечить родители, если получат от меня калым честно нажитым скотом?»
«Посмеет ли противиться жена, если мулла свяжет ее со мной священным браком?»
Не хуже осенних въедливых туманов эти мысли угнетали душу каждого, скребли сердце.
Серкебай чувствовал себя на распутье, не совсем уверенный, надо ли держаться строго тех трех условий, о которых говорил мулла.
— Э… да будут истиной ваши слова, мой дамбылда! — Он с наигранным восторгом хлопнул себя обеими ладонями по ляжкам. — По-моему, среди сидящих тут нет ни одного мужчины, который бы женился, не связавшись со своей женой священным браком. Признайтесь, кто из вас взял себе жену — пусть это будет байбиче или токол — насильно, без ее согласия? Или… — Серкебай замолк, приподняв руку до уровня плеч, и оглядел сидящих: — Признавайтесь, кто взял жену насильно? Не таитесь и те, кто живет с женой нечистым путем, без брака.
С места раздались мужские голоса:
— Среди нас нет ни одного человека, кто бы насильно взял себе жену.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тугельбай Сыдыкбеков — известный киргизский прозаик и поэт, лауреат Государственной премии СССР, автор многих талантливых произведений. Перед нами две книги трилогии Т. Сыдыкбекова «Женщины». В этом эпическом произведении изображена историческая судьба киргизского народа, киргизской женщины. Его героини — сильные духом и беспомощные, красивые и незаметные. Однако при всем различии их объединяет общее стремление — вырваться из липкой паутины шариата, отстоять своё человеческое достоинство, право на личное счастье.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.