Переулки страха - [10]
– Дорогой, – обратилась ко мне однажды миссис д’Одд, когда я после обеда в мрачном расположении духа потягивал стаканчик хереса (мне по душе старинные названия), – этот отвратительный призрак Джоррокса снова буянит.
– И пусть себе буянит, – брякнул я.
Миссис д’Одд рассеянно взяла пару аккордов на своем клавесине и задумчиво поглядела на огонь.
– Я думаю, мой Аргентайн, – так меня зовут близкие, поскольку имя Сайлас мне не нравится, – что нам следует заказать себе привидение в Лондоне.
– Не будь дурой, моя Матильда, – отозвался я. – У кого мы его закажем?
– У моего кузена Джека Брокета, – ответила она с уверенностью.
В общем-то о двоюродном братце Матильды мы старались не говорить. Это был довольно распущенный хлыщ, который занимался всем сразу и ничем, ибо у него никогда не хватало упорства довести до конца хоть одно дело. В данный момент он пребывал в Лондоне, пускал всем пыль в глаза, выдавая себя за генерального агента несуществующей фирмы, – в общем, крутился как мог. Матильда в какой-то момент устроила так, чтобы некоторыми моими делами и бумагами занимался Джек, и это, конечно, избавляло меня от значительной части хлопот, но не могу не заметить, что его комиссионные в целом превышали все прочие статьи расходов, вместе взятые. Уяснив сей факт, я предпочел более не иметь никаких дел с данным джентльменом.
– Но он же сможет! – настаивала миссис д’Одд, заметив мою гримасу. – Он же очень ловко уладил вопрос с гербом.
– Не так уж сложно отыскать наш старинный фамильный герб, моя дорогая, – парировал я.
Матильда ядовито улыбнулась:
– А как насчет галереи предков? Ты же не станешь отрицать, что Джек собрал ее с умом и вкусом!
Я вспомнил череду портретов, украшавших стены нашего банкетного зала, – от крепкого нормандца-завоевателя и дальше, через все оттенки шлемов, шляп, плюмажей и гребней, до пудреного умника в красном, который застыл возле колонны, держа за руку барышню, явно только что вернувшуюся из школы для девочек. Нельзя было не согласиться с тем, что работа и вправду проведена отлично, – и стало быть, такому человеку можно доверить поиски фамильного привидения.
Одно из неукоснительных моих правил таково: что решил – делай немедля. В полдень следующего дня я уже поднимался по лестнице к кабинету мистера Брокета и любовался шеренгой стрелок и перстов указующих, направлявших меня к святилищу этого джентльмена. В общем, мне не было нужды прибегать к этим путевым знакам, ибо над головой моей кто-то явно отплясывал чечетку – и этим кем-то мог быть лишь Джек. Но через минуту топот оборвался – и дальше я поднимался в полной тишине. Дверь открыл юноша, которого страшно изумило появление клиента, а Джек яростно вносил что-то в огромный гроссбух (как я потом обнаружил, книга лежала вверх ногами).
Поприветствовав друг друга, мы сразу перешли к делу.
– Слушай-ка, Джек, – сказал я ему. – Мне бы хотелось, чтобы ты раздобыл для меня нечто спиритуальное, если, конечно, тебе по силам такая задачка.
– Спиртное, ты хочешь сказать? – захохотал двоюродный братец моей супруги и с ловкостью фокусника извлек бутылку из корзины для бумаг. – Что ж, выпьем!
Я поднял руку в протестующем жесте – было слишком рано для алкоголя, – но нечаянно обнаружил, что пальцы мои непроизвольно обхватили стаканчик, который пронырливый Джек незаметно мне подсунул. Оставалось лишь мгновенно опустошить его, на случай, если бы вдруг кто-то заглянул сюда и, увидев меня с полным стаканчиком, решил, будто я алкоголик. В общем, Джек, конечно, был весьма эксцентричным малым, но забавным.
– Ну нет, – улыбнулся я. – Не спиртное. Спиритуальное. Дух. Призрак. Привидение. И если у тебя есть что-то такое на примете, то я был бы тебе очень признателен.
– Тебе нужен призрак в Горсторп-Грэйндж? – спросил у меня Джек так же буднично, как если бы речь шла о новом шкафе для гостиной.
– Именно! – отозвался я.
– Нет ничего проще, – заявил мой родственник, наполняя стаканчик, несмотря на все возражения с моей стороны. – Сейчас посмотрим, – и тут он достал солидную справочную книгу в алом переплете, по краю которой бахромой шли буквы алфавита. – «Призрак»… на «п»… что у нас тут?.. «Певчие птицы», «платье готовое», «пироги», «простыни», «палубный лес»… а, вот и наши призраки! Том 9, раздел 6, страница 141! Минуточку!
И Джек вспорхнул по лесенке и принялся рыться в стопке книг на верхней полке. Я думал, не выплеснуть ли мне содержимое своего стакана в плевательницу, пользуясь тем, что Джек меня не видел, но по здравому размышлению избавился от спиртного общепринятым способом.
– Пожалуйста! – воскликнул тем временем мой лондонский поверенный, спрыгнув с лесенки и с грохотом обрушив на стол огромный манускрипт. – У меня тут все собрано-подобрано, так что вмиг отыщем, что надо. Все в порядке, дело-то плевое… – Тут он вновь наполнил наши стаканы. – Что мы там искали, не напомнишь ли?
– Призраков! – подсказал я.
– Ах да, точно! Вот. Сто сорок первая страница, как раз то, что нам нужно. Т. Х. Фаулер и сын, Данкель-стрит. Поставщики медиумов для знати и благородных заказчиков. Продажа любовных зелий, заклинаний, мумий, составление гороскопов. Так, это вряд ли нас устроит…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перевод Иринарха Введенского (1850 г.) в современной орфографии с незначительной осовременивающей редактурой.Корней Чуковский о переводе Введенского: «Хотя в его переводе немало отсебятин и промахов, все же его перевод гораздо точнее, чем ланновский, уже потому, что в нем передано самое главное: юмор. Введенский был и сам юмористом… „Пиквик“ Иринарха Введенского весь звучит отголосками Гоголя».
Джером Клапка Джером (1859–1927) – блестящий британский писатель-юморист, автор множества замечательных сатирических произведений, умевший весело и остроумно поведать публике о разнообразных нюансах частной и общественной жизни англичан всех сословий и возрастов.В состав данной книги вошла большая коллекция рассказов Джерома К. Джерома, включающая четыре цикла его юмористических повествований: «Ангел, автор и другие», «Томми и К», «Наброски синим, лиловым и серым», а также «Разговоры за чайным столом и другие рассказы».Курьезные, увлекательные и трогательные истории, вошедшие в состав сборника, появились на свет благодаря отменной наблюдательности и жизнелюбию автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Над Неманом» выдающейся польской писательницы Элизы Ожешко (1841–1910) — великолепный гимн труду. Он весь пронизан глубокой мыслью, что самые лучшие человеческие качества — любовь, дружба, умение понимать и беречь природу, любить родину — даны только людям труда. Глубокая вера писательницы в благотворное влияние человеческого труда подчеркивается и судьбами героев романа. Выросшая в помещичьем доме Юстына Ожельская отказывается от брака по расчету и уходит к любимому — в мужицкую хату. Ее тетка Марта, которая много лет назад не нашла в себе подобной решимости, горько сожалеет в старости о своей ошибке…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.