Переступить черту - [54]

– Да, всего лишь чувство стыда. Люди хотят избавиться от него любым способом. Не знаю, конечно, но мне кажется, это очень верно.

– Мне не хватает ее.

– Да, понимаю, – кивнул Босх. – Возможно, так будет всегда.

– Я пытаюсь представить себе, что было бы, если бы она была жива. Иногда мне хочется, чтобы она была рядом и подсказала, что надо делать.

– Ты всегда можешь посоветоваться со мной, – отозвался Босх. – Надеюсь, ты понимаешь это.

– Я имею в виду всякие женские дела.

– Да, ясно.

Босх не знал, что еще сказать. Он был очень рад, что Мэдди открылась ему впервые за долгое время, но чувствовал, что не способен воспользоваться моментом, и опять упрекнул себя в том, что он плохой отец.

– Может быть, это как-то связано со школой? – спросил Босх. – Что-то беспокоит тебя?

– Да нет, школа как школа. Но все девочки жалуются, что их матери ничего не понимают или хотят руководить ими во всем, включая выбор профессии и прочее. А мне иногда жаль, что у меня этого нет. Хочется, чтобы мама объяснила мне то или это… Я чувствую потребность обсуждать разные темы. Вот у тебя ведь были и отец, и мать.

– Ну, это, наверное, немного другое дело, – пожал плечами Босх. – Девочки, как мне кажется, действительно нуждаются в матери.

– М-да… А я не могу эту потребность удовлетворить.

Босх наклонился к дочери и поцеловал в макушку. Впервые за долгое время он не чувствовал подросткового сопротивления. Он встал и, увидев на полу упакованный и готовый к транспортировке огромный серый рюкзак, вспомнил, что на следующий день Мэдди прощается со школой и отправляется в палаточный лагерь.

– Вот черт! – воскликнул он.

– В чем дело?

– Я же забыл, что ты завтра уезжаешь. Не стоило уходить сегодня из дома.

– Ничего страшного. Мне надо было собираться. Да и уезжаю-то я всего на три дня.

Босх снова присел на кровать.

– Прости меня, – сказал он.

– Да нечего прощать.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь там время.

– Сомневаюсь.

– Ну, постарайся, по крайней мере, ладно?

– Ладно.

– И посылай мне сообщения по телефону.

– Говорят, связь там очень плохая.

– Ну, если получишь сигнал с моего телефона, дай знать каким-нибудь способом, что у тебя все хорошо.

Он опять поцеловал дочь в макушку, стараясь не дышать, чтобы не выдать себя, что он пил пиво, затем встал и пошел к двери.

– Я люблю тебя, малышка, – сказал он. – Увидимся завтра утром перед твоим отъездом.

– Я тоже люблю тебя, папа.

Он верил, что она говорит искренне.

26

Утром Мэдди после долгих споров все же разрешила ему отнести рюкзак в ее машину. Она сказала, что к школе им подадут автобус, который отвезет их в горы, и отправилась на запланированное организаторами развлекательное мероприятие.

Босх смотрел вслед ее автомобилю и жалел, что ее не будет дома целых три дня. Он сварил кофе и сел с чашкой за большой обеденный стол, превращенный им в рабочий, как делал всегда, будучи копом. Он опять взялся за досье, составленное по делу Паркс.

Материалы досье не были для него застывшей догмой. Хотя в данном случае у него на руках была всего лишь копия, в которую он не мог заносить результаты собственного расследования, и сколько бы он ни читал ее, количество слов и страниц в ней не менялось, это не имело значения. В ходе его расследования менялся смысл написанного, ибо теперь он знал об убийстве больше, чем тогда, когда заглядывал в журнал в прошлый раз, и приобретенное знание представляло факты в новом свете.

Он начал перечитывать документы, помещенные в самом начале, и вскоре дошел до телефонного журнала. Следователи начали прослеживать разговоры Паркс по личному и рабочему телефонам в течение последних трех месяцев ее жизни. Они выявили всех лиц, с которыми она разговаривала, и стали их опрашивать, но тут появились результаты теста ДНК, уличающие Да’Куана Фостера, и детективы, как показалось Босху, целиком переключились на него и бросили работу над списком абонентов. Тем не менее со многими из них они успели побеседовать и записать в отчет краткое резюме беседы или отмечали тех, кто не заслуживал внимания, аббревиатурой «БП» (без подозрений).

Босх читал этот список и раньше, но только сейчас ему бросилось в глаза название ювелирного магазина «Нельсон Грант и сыновья», с которым Паркс связывалась за четыре дня до смерти. Было ясно, что разговор велся по поводу сломанных часов и потому не вызвал подозрений у следователей шерифа. Но Босху история с часами показалась странной еще тогда, когда он увидел пустой футляр в шкафу, и ему хотелось бы знать содержание этого разговора. Возможно, Паркс просто интересовалась, починили часы или еще нет. Других контактов с ювелирным магазином по ее личному или рабочему телефону установлено не было.

Список служебных разговоров оказался неполным. В последние месяцы жизни Паркс их было несколько сотен, и перспектива проверить все наверняка не вдохновляла детективов, а потому Корнелл и Шмидт, вероятно, были рады отказаться от этого плана и повесить преступление на Фостера. Единственное, что они проверили, – это наличие имени Фостера в списке абонентов. Но его там не было, и работа со списком прервалась. Это был один из примеров сознательного сужения кругозора.