Переступить черту - [56]

– Идите вы подальше, Корнелл. Я видел, что вы насобирали по этому делу. Так себе работа.

Шмидт, прочитав письмо, хотела отдать его Босху, но Корнелл выхватил листок у нее из рук.

– Знаете, что я думаю об этом? – вспылил он и, отведя руку с письмом назад, сделал вид, что подтирается им, после чего протянул Босху, но тот не стал брать письмо.

– Красивый жест, – сказал он. – Элегантно и изобретательно.

Он сделал шаг назад, собираясь закрыть дверь. Корнелл быстро скомкал лист и бросил в дверной проем. Бумажный шарик отскочил от груди Босха и упал на пол.

Гарри слушал удаляющиеся шаги Корнелла и Шмидт и чувствовал, что его лицо горит от полученного оскорбления. Раз они вычислили его, значит все в УПЛА узнают, что он перешел в другой лагерь. И никого не будет интересовать, что он хочет снять обвинение с человека, который, как он верит, не совершал преступления. Все будут знать одно: Босх стал следователем защиты.

Он прислонился лбом к двери. Всего неделю назад он был ушедшим на пенсию детективом. Теперь же стал кем-то другим. Он слышал, как машина следователей тронулась с места. Дождавшись, когда копы отъедут подальше, он тоже покинул дом.

27

Гарри Босх остановил автомобиль у магазина «Нельсон Грант и сыновья». Ювелиры еще не открывались. Однако вскоре в помещении зажегся свет, и в пять минут одиннадцатого за стеклянной входной дверью появился молодой парень азиатского типа. Нагнувшись, он отодвинул нижний засов, затем вышел на улицу со складным рекламным щитом, объявляющим о распродаже, установил его на тротуаре и вернулся в магазин. «Нельсон Грант и сыновья» были готовы приступить к делу. Босх допил кофе и выбрался из машины. В этот утренний час по бульвару Сансет двигался плотный транспортный поток, но людей на тротуарах и в магазинах на Сансет-Плаза почти не было. Это место облюбовали в основном туристы из Европы, которые делали здесь покупки и обедали, так что жизнь начинала бурлить в этом районе, как правило, в часы ланча.

Босх вошел в магазин, при этом в каком-то дальнем помещении раздался басовитый звонок. В первом зале никого не было. Спустя несколько секунд появился тот же молодой человек с набитым ртом. Он встал в центре подковообразного застекленного прилавка с образцами часов и поднял палец, прося Босха секунду-другую подождать. Закончив жевать, продавец улыбнулся и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь.

– Надеюсь, что можете, – ответил Босх. – Вы торгуете часами «Одмар Пиже»?

– «Одемар Пиге», – поправил его парень. – Мы, вообще-то, не их дилер, но иногда продаем эти часы, когда объявляется распродажа. У нас были две штуки в прошлом году, но их купили. Это коллекционная модель, и ее разбирают быстро.

– Значит, вы торгуете подержанными часами?

– Мы предпочитаем говорить «поступившими в распродажу».

– Понятно. Поступившими в распродажу. А знаете, мне кажется, я видел эти часы в прошлом году, когда заходил к вам, – по-моему, в декабре. Это были вроде женские часы, не помните?

– Да, припоминаю… Это был последний экземпляр, какой мы продали.

– А марка «Ройял оук»?

– Точнее, «Ройял оук офшор». Сэр, вы коллекционер?

– Коллекционер? Ну да, отчасти. Но вот у меня есть друг, Винсент Гаррик. Вы знаете его? Это он купил у вас часы в декабре, помните?

Продавец посмотрел на него подозрительно и словно растерявшись:

– Я не могу обсуждать наших клиентов, сэр. Что бы вы хотели приобрести из имеющегося ассортимента? – спросил он, обведя широким жестом прилавок.

Но Босх пригвоздил его взглядом и не отвечал на вопрос. Что-то тут было не так. Стоило ему упомянуть Гаррика и декабрьскую распродажу, как молодой человек занервничал и стал украдкой коситься на дверь, ведущую в другие помещения.

Босх решил чуть припугнуть продавца и проследить за его реакцией.

– Так кто умер? – спросил он.

– О чем это вы? – чуть ли не взвизгнул молодой человек.

– Если распродажа, то, значит, кто-то умер?

– Нет, не обязательно. Есть люди, которые по какой-то причине хотят продать свою коллекцию драгоценностей, часов. Это и называется распродажей.

Он опять стрельнул глазами на дверь.

– Мистер Грант там? – спросил Босх.

– Кто?

– Нельсон Грант. Он в заднем помещении?

– Нет никакого Нельсона Гранта. Это просто вывеска. Мой отец придумал это имя, когда открывал магазин, потому что наше имя здешним людям трудно произнести.

– Так там ваш отец?

– Да нет там никого, а отец уже давно отошел от дел. Магазином управляем мы с братом. Почему вы пристаете ко мне с этими вопросами?

– Потому что речь идет об убийстве. Как вас зовут?

– Я не обязан сообщать вам это. Сэр, если вы не собираетесь ничего покупать, мне придется попросить вас уйти.

– В самом деле? – улыбнулся Босх.

– В самом деле. Пожалуйста, уйдите.

Босх заметил на прилавке справа от него подставку с визитными карточками. Он неторопливо подошел и взял одну из них. На карточке были написаны имена братьев.

– Питер и Пол Нгуены, – прочел Босх вслух. – Я правильно произношу имена? Они, наверное, не вполне годятся для торговли? Понятно, почему ваш отец придумал Гранта.

– Да. А теперь, пожалуйста, уходите.

– А вы Питер или Пол?

– Да зачем вам это надо?