Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании - [168]

Трагедия состоит, как я пытался показать выше, в том, что этим ленинским марксистским фатализмом, убеждением, что вся русская история вела к Октябрю, к советскому строю, до сих пор заражено сознание не только простого постсоветского россиянина, но и подавляющей части нашей интеллигенции. Никто у нас не обратил внимания на то, что речь патриарха Кирилла на XVII Всемирном русского народном соборе, посвященная обоснованию нашей русской цивилизационной особости, пронизана тем же марксистским мессианизмом, что и речи лидера нашего либерального движения Егора Гайдара. Наверное, Егор Гайдар обрадовался, если был бы жив и услышал слова патриарха, что Россия в критические моменты истории открывала человечеству дорогу в будущее. Ведь покойный Егор Гайдар, канонизированный вождь нашей либеральной интеллигенции, тоже был убежден, что его дед, герой гражданской войны, был на «уровне задач своей эпохи», открывал человечеству дорогу в коммунистическое, «солидарное» будущее. Из чего следует, что ленинский Октябрь и социалистическое строительство в СССР было исторической необходимостью и, следовательно, мы не имеем права на моральную оценку большевизма. Вся команда Гайдара, к примеру, Владимир Мау, убеждены, что Россия не по-советски, не по-сталински не могла провести индустриализацию, преодолеть свою отсталость, покончить со своей патриархальностью. Поразительно, но вся нынешняя, организованная либеральной оппозицией кампания по дискредитации РПЦ сопровождается восхвалением большевиков, которые боролись, по словам Владислава Иноземцева, с «консервативным наследством православия».

Казалось бы, после распада советской системы с ее государственной, марксистско-ленинской идеологией, у РПЦ появилось огромное невспаханное поле людского сознания, нуждающегося в семенах добра, благочестия. Казалось бы, как много можно сделать для духовного оздоровления России, призывая всех нас просто делать добро в жизни, просто помогать ближним, приносить им своими поступками радость. Вместо этого Патриарх тратит силы и время для того, чтобы ублажать и без того непомерную советскую гордыню, ублажать страсть ложного самовозвеличивания. Жить не по лжи у нас совсем не получается. Вместо лжи, коммунистического мифа, вскормленного классовым чувством, мы сегодня внедряем в сознание людей миф, вскормленный национальной гордыней. Но новый миф еще меньше оставляет в душе места для способности к состраданию, чем коммунистический миф.

Нам не хватает до сих пор осознания очевидного: люди, присвоившие себе право решать за нас, что есть добро и зло, – преступники. Люди, обрекавшие сознательно на смерть миллионы своих соотечественников, достойны только осуждения. Несмотря на весь трагический русский XX век, мы не можем увидеть очевидного: несмотря на все свои несомненные достижения, советская модель оказалась тупиковой, народы, которые пошли за нами по пути социализма – Северная Корея, Куба – обрекли себя на бессмысленные лишения, путь советского социализма всегда был дорогой к подавлению свобод личности, к тоталитаризму, к голоду, тотальной нищете. Уходят народы от советской модели социализма по-разному, одни, как китайцы, вьетнамцы – более умно, прагматично, мы уходили по-русски, через колено, но все равно, все рано или поздно уходят с дороги, открытой Октябрем, все осознают изначальную утопичность марксистского учения об истории.

И поэтому нет проблемы осуждения Сталина, Ленина и преступлений большевизма, сталинизма как самостоятельной проблемы. Те, кто добивается осуждения Сталина, избегая при этом анализа анатомии преступлений большевизма в целом, просто лукавят. Для того, чтобы восстановить моральное отношение к российской истории и к ее деятелям, надо, в конце концов, согласиться, что существуют абсолютные, обязательные для всех моральные ценности, восстановить обязательный характер моральных заповедей христианства, так называемую «общечеловеческую мораль», надо восстановить в сознании людей самоценность каждой человеческой личности, ее жизни. И здесь возникает самый главный вопрос, на который до сих пор нет ответа. Можно ли после практически ста лет переделки природы российского человека, после того, как мы создали людей, убежденных, как и Ленин, в том, что массовая гибель миллионов людей во время голода может быть фактором прогресса, восстановить у них, у их потомков моральное чувство, отвращение к насилию, способность сопереживать страданиям тех, кто жил до них?

§ 10. Нельзя не быть сталинистом, будучи ленинцем

И как только при оценке нынешних российских идеологем вы начнете учитывать стоящую за ними философию, то в главном, в убеждении что «великая цель» или «красивый идеал коммунизма» оправдывает все возможные средства их достижения, в вере в то, что ленинский Октябрь сыграл не просто роль в развитии России, но и позитивную роль, обнаружите, что на самом деле нынешние враги в политике (речь о либералах-западниках и красных патриотах) являются братьями по духу, по своему большевистскому происхождению. В том-то и дело, что и модернисты-западники, и патриоты-традиционалисты в главном являются «красными», ибо они убеждены: нравственно, как говорил Ленин, все, что служит делу коммунистического строительства. В России уже в 20-е не существовало носителей белой, реставрационной идеологии. В России с начала 20-х, на что обращает внимание в упомянутой выше книге Геннадий Зюганов, идет борьба между большевиками-интернационалистами и большевиками-националистами. В 20-е действительно власть находилась в руках тех, кого Зюганов называет «радикально-космополитическим крылом» большевистской партии, которое пыталось соблазнить народ идеей «мировой революции». Но в 30-е годы вместе со Сталиным власть перешла к большевикам-националистам. Кстати, в августе 1991 года большевики-националисты уступили власть большевикам-интернационалистам, большевикам-западникам. Но с приходом Путина к власти, несмотря на его «белую» оценку советского периода, началась ускоренная реставрация в массовом сознании национал-большевизма или «красного патриотизма». Как я попытался показать выше, на самом деле превращение учения об особой русской «солидарной» цивилизации в государственную идеологию означает полную и окончательную победу национал-большевиков над большевиками-интернационалистами. И не надо быть пророком, чтобы понимать, что реанимированная во время событий в Украине традиционная мобилизационная идеология только закрепляет окончательно победу национал-большевизма, облачившегося в православные одежды. Отсюда и переоценка роли Сталина как государственника и легальное, окончательное соединение красной идеи с русской идеей, с учением о русской цивилизации.