Перестройка 2.0 - [5]

И от всего этого я стал выпивать еще больше. Выпьешь — и, вроде, не так всё плохо. Но только, знаете, не средство это, потому что на утро все становится только хуже. Проблемы не уходят, а лишь усугубляются. Таково непременное свойство алкоголя. Я это ещё поначалу понимал, но в безысходности окружающей жизни было уже всё равно. Начались запои, с работы выгнали. А потом, как-то очнувшись от пьяного угара, обнаружил, что жена со мной развелась. Поскольку я на суд не явился, развели без меня, показаний свидетелей жены хватило.

Ушел я сам, с одним рюкзаком за плечами. В никуда ушел, поскольку родители несколько лет тому, как отошли в мир иной, квартиру мы их продали, чтобы купить ту, в которой жена с дочерью осталась. А других родственником у меня и нет. Ну, таких родственников, чтобы приняли алкаша. Алкаши не нужны никому, разве что родной матери. Да и той до времени.

С тех пор живу на улице, больше двадцати лет. Долгожитель, по здешним меркам. Ветеран бомжачьего труда. Тех, с кем бомжевал в самом начале, уже давно никого в живых не осталось. Да и те, кто приходил позже, тоже в большинстве копыта откинули. Целое поколение за это время выросло! А я вот еще топчу землю. Но я это уже говорил, вроде. Не обращайте внимания, со мной такое часто бывает.

Короче, я Гоша Куба. Разрешите, так сказать, представиться. Хотелось бы сказать — "Честь имею!", но ни чести, ни совести, ни уважения к себе — не имею уже давно. Всё пропито, забыто, да и хрен с ним!

* * *

Этого мужика я приметил сразу. Последнюю неделю он, как бы случайно, постоянно попадается мне на пути. Но я уже понял, что совсем не случайно. Смотрит на меня издалека, наблюдает. Но пока не подходит. Я особо не боюсь, на органы меня не порежут, ибо всё уже внутри на ладан дышит, кому такие органы нужны? Собаки, наверное, есть не станут. На тех, которые бомжей в рабство забирают, он тоже не похож. Те наглые, бешенные, они не присматриваются — кулаком в зубы и в багажник. Всё равно никто никогда искать не станет. Меня ведь официально как бы и не существует. Да и воздух в городе чище, когда бомжей меньше. Короче, хорошо всем, кроме, понятно, самих бомжей. Но даже эти на меня не позарятся, настолько плохо я выгляжу: старик стариком, какой из меня работник? Окочурюсь в первый же день, больше возни со мной будет, чем прибытка. Они же тоже не дураки, хотя и отмороженные на всю голову.

Однако мужика этого я все же немного опасался, мало ли, может, маньяк какой? Их, судя по газетам, сейчас развелось, что блох на бродячей собаке. Но опасался все же не особенно, настолько мне на свою жизнь было давно наплевать.

Так я плелся в теньке тополей, зыркая по сторонам и, соображая, где бы выпить еще? Впереди была кафешка со столиками на улице в тени тополей, там продавали, в том числе и разный алкоголь на разлив. Был небольшой шанс, что кто-то оставит пару глотков. Встречаются порой такие сердобольные. Но могут, конечно, и погнать. Здесь уж как карта ляжет.

И тут этот мужик всё же ко мне подошел. Среднего роста, в очках, сразу видно, дорогих. Знаете, такие бывают — не солнечные, но с затемненными стеклами, что по рецепту делают. Белая рубашка с коротким рукавом и крокодилом на кармашке, бежевые легкие брюки и бежевые же туфли. Тоже очень дорогие, сразу видно. Кожаная сумка через плечо. На глаз — мой ровесник, хотя, конечно, сравнивая нас, никому такое и в голову не придет. Он — крепкий, холеный мужчина, а я… ну, вы в курсе.

Незнакомец не стал ходить вокруг да около и сразу пошел с козырей:

— Выпить хотите?

Я ответил быстро и честно:

— Хочу.

— Пойдем. — Он указал на кафешку. — Я угощаю.

— Ага, — кивнул я.

Что я, дурак что ли, такой шанс упускать? Понятно, что ему от меня что-то надо, никто задарма поить не будет, тем более, таких, как я. Он должен выпивать с ровней себе, а не с бомжом. И в этом тоже есть социальная справедливость. Но в данный момент вопросы социальной, как, собственно, и любой другой справедливости меня совершенно не волновали. По любому сначала нальет, а потом уже разговаривать будет. Мне только то и надо, сейчас главное — выпить. Там и голова лучше соображать начнет, эта липкая вата в мозгах, глядишь, развеется.

Мы подошли к столику в теньке и сели напротив друг друга. Прямо, стол переговоров! — промелькнуло в голове.

Подошедшей официантке мужик заказал две большие кружки черного крафтового живого пива, блюдо креветок и двести грамм водки.

— Есть будете что-нибудь? — спрашивает меня.

— Пока не хочу, а там посмотрим. — Отвечаю нагло. А чего? Это же ему от меня что-то нужно!

— Тогда пока всё. — Это он официантке. И тут же, без перерыва, обернувшись ко мне:

— Меня зовут Александр Валерьевич. Позвольте узнать ваше имя?

— Гоша Куба.

— Надо же! — прищурился новый знакомый. — А в паспорте как записано?

— Никак, нет у меня паспорта.

Он хмыкнул и улыбнулся:

— По крайней мере, чувство юмора еще не пропили. Ну, ладно, а мама с папой как назвали?

— Мама больше "сыночкой", папа мог порой и "балбесом". — Я поколебался, но всё же добавил, — Егор я, Егор Николаевич.

— Ну, вот и познакомились, Егор Николаевич.

— Самое время выпить за знакомство, — делаю я большой намек, что пора бы уже заняться тем, зачем он меня позвал. Иначе, что это за разговор, в самом деле?