Пересечения - [53]
Гусин прошел к телефону, взял трубку. Разговаривать с женой Цветалова у не было никакого настроения. Все, что она скажет, было наперед известно.
— Приве-ет! — радостно сказала трубка, словно Цветалова весь день дожидалась полуночного разговора. — Как жизнь?
— Все в порядке.
— Слушай, Вася, где мой прохиндей, не знаешь?
— Да ты же его сама в больницу отправила.
— Ну да! Станет он там сидеть! Он давно в постели у какой-нибудь сестрички. Не знаешь, у кого?
— Послушай, Света, ну что ты мелешь? Половина первого ночи!
— Да ты что! Извини, я даже не знала, что уже поздно. Солнце светит, я тут работаю. Извини. Спокойной ночи.
Гусин вздохнул и опустил трубку на аппарат.
— Иди купайся, — зашептала Вера. — Плюнь на нее, не обращай внимания. По-моему, и сам Цветалов научился ее не замечать.
— Нет, ну как можно! Человек в больнице, почти туберкулез, а она даже не сходила к нему, одни подозрения и обвинения. Обидно за мужика.
Вера провела рукой по небритой щеке мужа. Он поцеловал ее ладонь.
— Иди, мужик мой, мойся.
Он успел сделать только шаг, и телефон снова взорвался заливистым звоном. Вера взяла трубку и, сочувственно улыбаясь, подала ее мужу.
— Слушаю, Гусин.
— Извините, Василий Романович, я подумал, что вы еще не спите, — сказал диспетчер.
— Правильно подумал.
— Сейчас звонила Рогачева с Шестнадцатого угла — на юге дым. С вечера прошли с волокушами старатели, и вот такое.
— В стороне от ЛЭП?
— Нет, прямо по распадку, где идет линия.
Гусин выругался мысленно и сразу же увидел улыбочку Борисова. И ты, Брут, умеешь? Терпи, это — лишь начало.
— С утра заказывайте аварийно вертолет. И Борисова предупредите пораньше, нужно будет лететь на Шестнадцатый и на Маралиху. Больше ничего не слышно?
— Нет.
— Спокойной смены.
— Спокойной ночи, Василий Романович.
Спокойных теперь не будет ни дней, ни ночей, сказал себе Гусин. Теперь только успевай сообразить и вывернуться. Что же теперь — опять к Соломахе на поклон? Или тех же ребят с одного пожара на другой? И еще эти соревнования, черт побери! Не пошлешь людей — житья не дадут. Пошлешь — кем линию спасать, если огонь подберется?
— Что-то еще, Вася? — жена глядела на него с усталой покорностью.
Он подмигнул ей заговорщически:
— Да все то же, идут на нас пожары со всех сторон, но мы отобъемся. Как вы тут без меня? Как Леха?
— Нормально. Искусали, правда, комары, всего себя расцарапал. Ждал тебя, чтобы сказать спокойной ночи.
— Я ему картошки привез, целых пять килограммов выпросил. Поджаришь утром?
— Ну конечно. Иди мойся. Тебе еще зарядку делать?
Вера глядела на мужа, улыбалась, а в глазах ее мелькало что-то тревожное и беспокойное, словно отблески далекого тундрового пожара.
Пересечения
Ил-14 рейса «Ветреный — Знаменитово» шел над заполярной тундрой на высоте около двух тысяч метров. Проверяя себя, летчики нащупывали глазами один из самых надежных ориентиров — ЛЭП-110, три параллельные ниточки с юга на север. В салоне уже светилось табло «Не курить! Пристегнуть ремни». Второй пилот говорил по радио с диспетчером аэродрома посадки — Маралихи.
Штурман глядел вниз, сверяясь с картой. ЛЭП была на месте. Идут они хорошо, правда, забрались влево, нужно теперь заходить на посадку от тундровой подстанции, расположенной у входа в долину. До подстанции семьдесят километров, двенадцать минут лету.
— Миша, заходим по ЛЭПу через Шестнадцатый угол, — сказал штурман первому пилоту. И еще раз поглядел вниз.
— Понял, Максимыч, идет по ЛЭП, — отозвался командир. Он тоже не хотел рисковать вблизи Грининского перевала, укрытого лохматой шапкой облаков.
Штурман увидел внизу, в немыслимо чистой белизне снегов, темный предмет, совсем рядом с ЛЭП. «Вездеход, — сообразил штурман. — Тоже на Шестнадцатый идут. Интересно, когда они туда доберутся черепашьим своим шагом?»
Вездеход вдруг исчез, словно утонул в снегу. Исчезла и ЛЭП. Провода были видны впереди, где лежали контрастные тени сопок, и позади, где самолет уже прошел, а под самолетом исчезли. «Туман», — понял штурман. Мороз затянул туманом распадки, и ЛЭП, и вездеход.
Участок линии электропередачи, скрытый туманом, смещался, уходил назад, а впереди показалась долина с домиком на Шестнадцатом углу. Прошло еще несколько минут, и Ил-14, постепенно теряя высоту, делая правый разворот над тундровой подстанцией, пошел на снижение к Маралихе.
«Когда же они доберутся к себе? — снова подумал штурман о людях в вездеходе. — Мы успеем, наверное, назад прилететь, на Ветреный». Прямо по курсу снижающейся машины смутно виднелась труба котельной, квадратная надстройка на здании аэропорта. Самолет вздрогнул раз и второй, выпуская шасси. Командир прижимал машину книзу, уменьшая обороты двигателей. Земля уже близко, пора бы появиться щитам на границе аэродрома. Над Маралихой тоже сгущался морозный туман, и аэродромная полоса стала видна вдруг расплывающимися сигнальными огнями. Командир для верности включил прожекторы.
— Спасибо, — сразу сказал по радио диспетчер Маралихи. — Наконец-то вас увидели. Туманчиком затягивает. Мягкой посадки.
— К черту, — отозвался командир, отпуская штурвал от себя.
Самолет без толчка, по-кошачьи устойчиво, сразу двумя лапами-колесами прикоснулся к утрамбованному снегу и помчался по полосе, вздымая легкий шлейф изморозевой пыли, ревя моторами, слегка покачивая хвостом, тормозя и спокойно опускаясь на переднюю опору, выставленную прямо из-под пилотской кабины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие повести «Всего три дня», давшей название всей книге, происходит в наши дни в одном из гарнизонов Краснознаменного Туркестанского военного округа.Теме современной жизни армии посвящено и большинство рассказов, включенных в сборник. Все они, как и заглавная повесть, основаны на глубоком знании автором жизни, учебы и быта советских воинов.Настоящее издание — первая книга Валерия Бирюкова, выпускника Литературного института имени М. Горького при Союзе писателей СССР, посвятившего свое творчество военно-патриотической теме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного писателя Э. Сафонова вошли повести и рассказы, в которых автор как бы прослеживает жизнь целого поколения — детей войны. С первой автобиографической повести «В нашем доне фашист» в книге развертывается панорама непростых судеб «простых» людей — наших современников. Они действуют по совести, порою совершая ошибки, но в конечном счете убеждаясь в своей изначальной, дарованной им родной землей правоте, незыблемости высоких нравственных понятий, таких, как патриотизм, верность долгу, человеческой природе.
…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.