Пересечение - [111]

Шрифт
Интервал

Владимир подошел поближе, чтобы оказаться в поле видимости Игоря, в то же время не мешая их разговору. До него донеслись обрывки фраз, сказанные собеседниками:

– Как твой прибор? Валерий Петрович… Исчез бесследно… Мой прибор… Научный руководитель… Сознание человека – абсолютно закрытая книга…

Он наконец увидел Владимира и сделал короткий жест рукой, приглашая того подойти поближе.

– Дядя, это Владимир. Он и помог мне задержать бандитов.

– Это мой дядя, Виктор Иванович, – представил он Владимиру своего собеседника.

Виктор Иванович окинул Владимира оценивающим взглядом и протянул руку для рукопожатия.

– Наслышан. Рад познакомиться.

– Да он все сам, я лишь на подхвате, – смутился Владимир.

– Вот заскочил за племянничком, хочу забрать его на дачу, а то он геройствует от безделья. Совсем от рук отбился.

Несмотря на шутливый тон, чувствовалось, что дядя очень беспокоится за племянника.

– А что, Володя, может и ты с нами на дачу?

– Нет, я сегодня очень занят, – ответил Володя, чуточку краснея.

– На нет и суда нет, – сказал Виктор Иванович.

– Телефончик взял? – спросил он Игоря.

– А вот прямо сейчас и возьму.

Владимир продиктовал свой телефон, удивляясь тому, как востребован оказался сегодня этот номер.

Игорь записал номер, сделал контрольный звонок. После этого они с дядей пожали Владимиру руку и вышли на улицу.

А Владимир в третий раз за день пошагал к злосчастному банкомату.

В этот раз аппарат не подвел, и, положив деньги в карман, Владимир тоже пошагал на выход.

Он вышел на улицу, и после прохлады кондиционеров в банке жаркий послеполуденный воздух даже здесь в тени сквера был обжигающим. Часы на мобильнике по-казывали без четверти три.

В автосервис идти было уже поздно. Так что, как и планировалось ранее, машину удастся получить только в понедельник.

И очень захотелось есть. Все-таки потрачено столько нервов в этом неожиданном происшествии.

Благо совсем недалеко, через дорогу была маленькая, уютная кафешка. В ней недорого и вкусно кормили, а главное – здесь можно было хоть час просидеть за чашкой кофе, никому не мешая. Ко всему прочему здесь было не жарко, прекрасно контрастируя с пеклом на улице. Составив на поднос парочку салатов, мясное блюдо, а к чаю еще и мясной пирожок, он пошагал к свободному столику у окна. Да и остальные столы, несмотря на еще обеденное время, были свободны почти все.

Он не спеша обедал, а в памяти снова всплыло лицо замечательной девушки, с которой он познакомился в том столь хлопотном банке. И этот удивительный камень!

А ведь Соня на полном серьезе собирается отдать камень ему.

Он уже доедал пирожок, обед как всегда здесь оказался вкусным, когда в голову пришло интересное решение.

«Денежки в кармане, и если сейчас зайти в ювелирный магазин и купить красивый кулон, то может удастся как-то уравновесить для нее потерю заветного камушка».

Сказано – сделано. Он вышел на улицу и пошагал по безлюдному из-за жары городу в сторону центра. Именно там, насколько он помнил, находился большой ювелирный магазин под самым что ни на есть актуальным именно сейчас названием – «Самоцвет».

Давненько он не заглядывал в этот магазин. Последний раз это было года три назад, когда он покупал подарок маме со своей первой зарплаты. Тогда он купил золотые сережки, и был очень рад, что мама постоянно носила их.

В магазине было прохладно, тихо и спокойно. Народу было совсем мало. Владимир подошел к витрине с подвесками из драгоценных камней и начал высматривать нужную ему вещь.

Миниатюрная девушка продавщица сразу же предложила ему свои услуги. Оказалось, что кулонов с черным драгоценным камнем не так уж и мало. Черного цвета были и сапфир, и алмаз, а также жемчуг, шпинель, черный оникс, агат, яшма, опал, обсидиан.

Он потратил почти час, чтобы, наконец, решиться на покупку. Окончательный выбор был сделан из двух понравившихся вещичек. Черный агат с чуть заметными цветными прожилками в серебряной оправе и с серебряным держателем за макушку камня черный граненый сапфир размером чуть меньше, чем виденный им у Софьи камень.

Агат был намного дешевле, да и прожилки хоть немножко да смахивали на дивные искорки Сониного самоцвета.

Сапфир был хорош, спокойный черный цвет, небольшая дымчатость, а то и прозрачность давали эффект отражения с чуть заметной радужностью от окружающего света.

– Для такой женщины и денег не жалко, – подумал он и выбрал сапфир. В придачу к камню он купил длинную витую серебряную цепочку, прикинув, как будет висеть у нее на шее кулон. Все это было уложено в небольшую красную коробочку.

Он вышел на улицу и направился к дому. Времени оставалось не так и много.

Зазвонил сотовый телефон.

– Слушаю, – торопливо сказал он, соображая, что для Софьи еще рановато.

Это оказался Валера.

– Только что сообщили, что преступники задержаны и силовики разблокировали дороги. Так что на рыбалку мы не опоздали и спокойно успеем еще и на вечерний клев.

– Нет, Валера. Сегодня я уже не смогу!

– Что у тебя такого случилось, что от рыбалки с другом отказываешься? А может, ты влюбился?

Голос у Валерки, знавшего отношение Владимира с женщинами, стал совсем ехидным.

– Слушай, Валера, вечером я занят!


Рекомендуем почитать
Беспаспортных бродяг просят на казнь

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Три обезьяны

Стефан Игаль Мендель-Энк (р. 1974), похоже, станет для шведских евреев тем, кем для американских стал Вуди Аллен. Дебютный роман «Три обезьяны» (2010) — непочтительная трагикомедия о трех поколениях маленькой еврейской общины большого Гётеборга. Старики, страшащиеся ассимиляции, сетуют на забвение обычаев предков, а молодежь, стремительно усваивающая шведский образ жизни, морально разлагается: позволяет себе спиртное, разводы и елку на Рождество.


ЮАР наизнанку

ЮАР не зря называют страной радуги: разнообразный спектр народов и культур, заселивших эту страну, напоминает разноцветные лучи радуги. Так построена жизнь: обитатели делятся на белых и черных, которые живут по-разному, думают по-разному, едят совершенно разную пищу, смотрят разные программы по телевизору и даже слушают разных диджеев по радио. Но они, как ни странно, неплохо сосуществуют. Как? – спросите вы. ЛЕГКО!


Двухсотграммовый

«Их привезли в черном полиэтиленовом шаре. Несколько мусорных мешков, вложенных один в другой, накачали воздухом, наполнили водой, обмотали скотчем. Планета, упакованная для переезда.Запыхавшийся мужик бухнул шар на пол. Беззубый повар Семен полоснул ножом, и его помощник таджик Халмурод ловко прихватил расходящийся, оседающий полиэтилен. Из раны потекла вода. Семен расширил отверстие, взял сачок, стал зачерпывать и перекидывать в пластиковую ванночку. В точно такой же Семен купал своего сына-дошкольника.Рыбы не трепыхались.


Ходить, ходить, летать

Ходить, чтобы знать, летать, чтобы находить, а найдя, передавать другим. И никогда, никогда не переставать верить в чудо.


Сокровище господина Исаковица

Представители трех поколений семьи Ваттинов, живущей в Швеции, отправляются в маленький польский городок, где до Второй мировой войны жили их предки, По семейному преданию, прадед автора, сгинувший в концлагере, закопал клад у себя во дворе, и потомки надеются его найти. Эта невыдуманная история написана так просто и доверительно, что читатель не замечает, как, путешествуя по Европе в компании симпатичных деда, отца и внука, погружается в самые страшные события истории XX века. Данни Ваттин не просто реконструирует семейную хронику, Он размышляет о том, как легко жестокость может стать обыденностью, а бюрократ – палачом; о том, что следы трагедий прошлого не стираются на протяжении многих поколений.