– Ты слышал меня, Герман? Она должна вернуться в буферную зону. Ты не можешь ее так просто взять и забрать. К тому же нельзя приводить гражданских лиц на военный крейсер. Герман? Герман, ты слышишь меня?
Герман продолжал подниматься по ступеням, крепко держа Сашу за руку.
– Герман, я буду вынужден поставить в известность командира корабля!
– Не трудитесь, молодой человек, я уже в курсе, – раздался голос откуда-то сверху.
Герман вытянулся и отдал честь. На причал спускался подтянутый темноволосый мужчина с седыми висками и удивительно ясными глазами.
– Можете не беспокоиться – ситуация под контролем, – сказал он, встав напротив участкового.
Безусловно, Андрей видел две звезды на погонах. И все-таки продолжил:
– Но ведь и вы не имеете права санкционировать нахождение гражданских лиц на вашем крейсере. Я… – на миг запнулся, потом продолжил: – Я вынужден буду доложить об этом инциденте в соцнадзор, а те доведут это до сведения генштаба ВМФ.
– Сколько вам лет? – спокойно спросил командир, не обратив внимания на его речь.
– Двадцать один… А что?
– Ничего, – вздохнул Устинов. – Первый выпуск ВУЗТов, да?
Участковый коротко кивнул. Капитан покачал головой.
– Что ж, теперь я знаю, что сделают из моего младшего сына… – Отвернулся. – Герман, можешь идти. Мы на стоянке еще две недели. Думаю, я успею оформить тебе кредит. Если понадобится, то выделю внеочередной отпуск.
– Спасибо, товарищ командир, – отсалютовал Герман и быстро направился к трапу, по-прежнему крепко держа Сашу за руку. Она не отпускала жесткий рукав его кителя и не отставала от него ни на шаг. Торопилась – и беспокойно оглядывалась.
Под дождем все еще стояли капитан и участковый, и последний упрямо продолжал:
– Это же прямое нарушение… Я вынужден буду доложить…
Устинов смотрел на участкового недоуменно и разочарованно и, казалось, вообще его не слушал, а затем внезапно перебил и задумчиво сообщил непонятно кому:
– Так вот оно какое – наше новое поколение.
Потом развернулся и стал не спеша подниматься по трапу.
А с сырого причала серьезными серыми глазами участкового Андрея Степанова вслед кавторангу Устинову еще долго смотрело будущее.
