Перерожденные бурей - [5]

— Держать строй! — взревел Ванд, спрыгивая со спины Каланакса; он схватил за плечо Барреда и потащил его обратно в строй.

— Дакантос, — выкрикнул он, надеясь, что капитан поможет ему восстановить порядок, но было уже слишком поздно…

Запах крови проник в ноздри Ванда — здесь были Связанные Кровью, воины Волны Кровопролития.

Гортанный боевой клич пронесся сквозь туман и отдался диким эхом; Ванду было сложно определить, откуда он исходил. Он едва успел отбить рукоятью Гельденсена нацеленый в его шею удар. Вопящий воин, более похожий на кровожадного монстра, зарычал и попытался разрубить его молот своим топором. Ванд с силой толкнул его на землю, а подскочивший в этот момент Каланакс откусил голову все еще лежавшему на спине воину Кровавого Бога.

Очередной противник вынырнул из тумана и побежал к Ванду, но в этот раз Молоторукий успел заметить его и увернулся, нанося размашистый удар Гельденсоном. Кости воина разлетелись вдребезги, а алая жизненная влага из разорванной груди брызнула во все стороны, окропив доспех Ванда.

Все больше Связанных Кровью возникало из тумана, бросаясь на Лорда-Целестанта и его воинов; поначалу небольшие, группы воинов становились все многочисленнее, пока, наконец, громадная орда в окровавленных доспехах не врезалась в бастион из позолоченной брони. Некоторые из них пробирались сквозь небольшие бреши в обороне и набрасывались на Вершителей — из-за возникшей суматохи часть воинов запаниковала, выпустив стрелы в ряды Молоторуких. Это продолжалось до тех пор, пока их командир не взревел, призывая к порядку и отдавая приказы.

— Дакантос, нужно срочно восстановить стену щитов и не дать врагам подобраться к вершителям, — сказал Ванд, когда рядом с ним появился Первый Освободитель.

Его доспехи были помяты и пробиты в некоторых местах, но воин еще держался; коротко кивнув Ванду, он вернулся в гущу сражения, выкрикивая приказы и восстанавливая строй.

Ванд опять накинулся на врагов, пытаясь сплотить оставшихся в живых воинов. Он ревел подобно зверю, призывая к себе Молоторуких, пока наконец не удалось собрать несколько отрядов, начавших формировать защитное построение.

Ванд снова взобрался на спину Каланакса и бросился в туман; он размахивал молотом, поражая врагов, пока его верный зверь наносил удары лапами и пронзал их своими острыми клыками.

В какой-то момент Ванд потянул поводья на себя и наклонился к уху своего скакуна:

— Мы должны с тобой отвлечь на себя как можно больше врагов, чтобы наши товарищи сумели перегруппироваться, мой старый друг, — сказал зверю Ванд, услышав рык в ответ. Он поднял свои глаза к небу, пытаясь заметить хоть какой-нибудь намек на возвращение герольдоров, но видел лишь застилавшую небосклон белую пелену.

Ванд опустил глаза и заметил, как что-то огромное и ужасное появилось из тумана. Кхорголат. Он ворвался в ряды отбившихся от строя Освободителей, разрывая их доспехи, словно то был не выкованный Богом металл, а всего лишь бумага. Один из воинов издал истошный крик, когда щупальце монстра пронзило его. Другой стоял обезглавленным, пока монстр пожирал его плоть; еще двое воинов умирали у него в ногах, представляя собой месиво из золота и выпотрошенного мяса.

Кхорголат ревел от восторга.

Ванд и раньше сражался с такими тварями — они были столь же мерзкими, как и все порождения Хаоса. Их мускулистое тело покрывала красная грубая кожа, а у неестественно толстых ног вместо ступней были копыта; пальцы на руках отсутствовали, а на их месте находились острые когти. Череп был увенчан рогами, вместо зубов торчали острые клыки, но самыми жуткими были их маленькие глаза, наполненные нечеловеческой злобой.

Туман, казалось, расступался перед корголатом, словно боясь приблизится к нему, или же наоборот — открывал зверю лучший обзор для охоты. От мысли о том, что пелена могла обладать разумом, по телу Ванда пробежала дрожь, которая усилилась, когда он перевел свой взгляд на поверженных воинов. Лорд-Целестант усилием воли подавил страх и направил Каланакса навстречу монстру. Дракот изрыгнул из своей пасти поток штормового дыхания, и зверь взвыл, когда его достигли молнии, но верный скакун не останавливался; он бежал, изрыгая ярость шторма на мерзкого монстра, пока от того не остались лишь обугленные останки. В тот момент Ванд осознал свою ошибку — необдуманная атака отрезала его от собственного войска, оставшегося без его защиты. Силуэты воинов были едва различимы, но страшнее всего было то, что они стремительно исчезали; периодически в тумане мелькали вспышки молний, обозначавшие очередного павшего в бою воина, и после каждой смерти Бурерожденного над головами слышался раскат грома, как свидетельство гнева Короля Богов.

Ванд всматривался в туман и видел, что некоторые воины смогли собраться в небольшие группы в попытке пробиться к нему, но большинство все же продолжало сражаться в одиночку. Стена щитов распалась, и строй окончательно развалился; Лауд Небесный Гром пробовал восстановить хоть какое-то подобие боевого порядка, когда из тумана вырвался топор, прервавший его жизнь.

— Зигмар, даруй нам свою милость, — взмолился Ванд, и гром пророкотал ему в ответ.