Переплет - [54]

– Пошли быстрее. И не сворачивай с тропы, тут полно капканов.

Альта кивнула и засеменила за мной следом, подобрав юбки. Но когда тропинка пошла через лес, уже перед самым нашим домом, свернула и побежала к просвету меж деревьев. Я слышал, как хрустит под ее ногами подернутая морозцем высокая трава на берегу рва, отгораживающего лес от старого замка. Потом с металлическим стуком заскользили по льду каблуки, и, когда я оглянулся, она уже была на середине рва. Альта шла и хихикала, слегка поскальзываясь на каждом шагу и расставив руки в стороны, чтобы не упасть. Впереди на фоне огненного неба высились черные голые руины старого замка.

– Альта! Вернись!

– Сейчас!

Я выругался сквозь зубы. Холод стоял невыносимый, каждый дюйм открытой кожи задубел. Да и сумерки густели.

В детстве мы на спор лазали в эти руины, но то было весной и летом. Помню, как солнце заливало зеленые стены, сплошь заросшие плющом, гладкая поверхность илистого рва переливалась нефритом, точно зеленый атлас, а в самом замке стояла глубокая мягкая тишина, нарушаемая лишь нашим смехом и притворными испуганными визгами. Но сейчас, глядя на эти ветхие стены на фоне неприветливого зимнего пейзажа, я почти поверил, что замок населен привидениями.

Скользя и пошатываясь, Альта добралась до края рва, на миг остановилась и помахала мне. Потом она полезла вверх по склону и скрылась в полуразрушенном дверном проеме.

– Черт тебя дери, Альта, – я сделал глубокий вдох, и морозный воздух обжег горло. Пришлось и мне ступить на лед; я пошел, ступая тверже и осторожнее Альты. Зима наступила недавно, ров только схватился – совсем обмелевший, он всегда замерзал первым, ведь работы по углублению дна не проводили уже несколько веков. Ручей у водяной мельницы и каналы с другого края деревни еще даже не начинали замерзать, но здесь лед под ногами хотя и трескался, но не проламывался, и я добрался до противоположного берега в целости.

Альты нигде не было – ни шевеления, ни звука, словно руины замерзли. Голые деревья на фоне заката напоминали рисунок тушью.

– Альта, – позвал я негромко: что-то заставило меня понизить голос до полушепота. Я медленно взобрался наверх и пошел вдоль стены замка, надеясь увидеть сестру. Наконец я заметил узкий проход в невысокой стене и очутился на круглой лужайке. Впереди высилась разрушенная башня. В центре лужайки когда-то был огромный колодец, но много лет назад его засыпали и накрыли каменной плитой с вырезанной на ней лежащей фигурой. Плита напоминала надгробие. Слева я заметил каменную лестницу ведущую к двери, увитой облысевшим плющом, и пустые окна башни, сквозь которые виднелись кроваво-алые занавеси облаков.

Где же она? Я откашлялся и позвал громче:

– Альта! Ради всего святого! – но мой голос все равно прозвучал тихо и сипло.

Тишина. Где-то вдалеке вскрикнула и замолкла птица. Ощутив покалывание в затылке, словно под чьим-то взглядом, я медленно обернулся. Чувство, что за мной следят, не покидало меня, в какую бы сторону я ни поворачивался. Однако меня окружал лишь голый лед, пустые окна и двери. Все застыло в ожидании.

Наконец я вернулся к заросшей лужайке и колодцу, накрытому плитой.

Внезапно изваяние на плите шевельнулось.

Мое сердце заклинило, как замок. Я попятился, нащупывая опору, но опереться было не на что. Последний луч солнца вдруг вспыхнул, ослепив меня и отбросив пурпурный отблеск на поверхность рва и тонкий слой снега на земле. Я моргнул. Картинка перед глазами прояснилась, и я увидел, что фигура села; лицо скрывал капюшон, а плащ и каменная плита в лучах заката отливали красным.

– Ты нарушил границу владений, – раздался мужской голос.

Я снова попятился и сунул руки в карманы. Кровь прилила к щекам. В высоких окнах насмешливо свистел ветер.

– Я ищу сестру, – я сглотнул, мой собственный голос звучал надтреснуто и хрипло.

– Значит, границу нарушила она.

– И ты, раз на то пошло.

– Откуда ты знаешь? – Незнакомец спрыгнул с каменной плиты и приблизился. Мы с ним были почти одного роста, но я, пожалуй, чуть ниже. Он откинул капюшон, и я смог разглядеть его лицо: тонкое, худощавое, с темными глазами. – Может, я нахожусь здесь по праву. В отличие от тебя.

Я уставился на него. Стремительно сгущались сумерки, словно пролитые на воду чернила. В темном плаще он казался частью заброшенного замка, его духом, пробудившимся к жизни, или призраком, восставшим из мертвых: бледное лицо со впалыми щеками напоминало лицо покойника. Я глубоко вздохнул; мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы спокойно пройти мимо него и заглянуть в дальние сумрачные углы в поисках Альты.

– Я сейчас уйду, – промолвил я.

– Как тебя зовут?

Я не ответил. Вокруг стояла полная тишина, контуры деревьев слились с густыми тенями. Я вгляделся в темноту, надеясь увидеть движение или край платья Альты.

– Дай угадаю. Ты похож на… Смита. Нет? Поучер? Фар-мер? – Я невольно вздрогнул, и он присвистнул. – Фармер? Угадал?

Не отвечая, я повернулся к нему спиной. В меркнущем свете серебристая поверхность замерзшего рва потускнела и стала свинцово-серой. Что-то зашуршало в кустах среди сучковатых рододендронов, росших вдоль дальнего берега, секунду спустя из травы выскочила лисица и убежала.