Переписка. 1931–1970 - [49]
Все это т. Кокеев без каких-либо комментариев со стороны своей или посольства, включает в «запись», предназначенную для посылки в Москву>472.
Не могу не сказать, что подобная методология вызывает недоумение по следующим причинам.
I. Статья, о которой идет речь, была посвящена чуждым взглядам Фишера, и, как явствует из известного Вам сообщения Совпосольства в Австрии, вызвала положительный отклик 473 в местных коммунистических кругах.
В этой двухподвальной статье Лукачу уделено всего лишь несколько строк. Вот они: «В книге «Искусство и сосуществование»>474, целиком повторяя старые и давно разбитые «аргументы» Георга Лукача, Фишер тщится доказать, будто знаменитая статья В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература» обращена только к партийным публицистам и не имеет отношения к проблемам художественного творчества»>475.
Из сообщения т. Кокеева можно сделать вывод, что такое упоминание делать не следовало. Почему? Потому что Лукач, хотя и написал «свое известное письмо в ЦК ВСРП», но впоследствии никому не давал о нем интервью и публично не выступал. Строить свое отношение к тому или иному деятелю на основании того, что этот деятель НЕ СДЕЛАЛ, «Литературной газете» трудно. Трудно хотя бы потому, что за тем, что человек ДЕЛАЕТ, можно следить по всем доступным источникам. За тем, чего он НЕ ДЕЛАЕТ – уследить трудно.
У «Литературной газеты» не было никаких ЗРИМЫХ оснований оберегать Лукача от критических замечаний.
А вот для того, чтобы эти замечания делать, у нее основания были.
И вот некоторые из них:
Как известно, секретарь ЦК ВСРП тов. Д. Ацел высказал пожелание о необходимости дискуссий с тов. Лукачем. В частности, т. Д. Ацел указал, что «в своем интервью "Непсабадшаг">476 и в других заявлениях тов. Лукач односторонне делает ударение на разрыве, не освещает должным образом непрерывность». (Имеются в виду высказывания Лукача по вопросу непрерывности, а также разрыва между нынешним периодом рабочего движения и периодом, предшествовавшим 1956 году).
Тов. Д. Ацел также подчеркнул ошибочность употребляемого Лукачем «выражения "сталинская эпоха" и особенно "сталинизм" ведь формулировка "сталинская эпоха" отождествляет искажение культа личности со строительством социа-477 лизма».
Орган чехословацких писателей «Литерарни листы» первого августа сего года перепечатал из венгерского журнала «Кортарш» высказывание Д. Лукача о проблеме сосуществования, подчеркнув, что «в теперешнем контексте и как зеркало нашего развития мы считаем это выступление чрезвычайно важным». Так, по мнению Лукача, «для того, чтобы освободить силы для классовой борьбы в рамках сосуществования, необходимо в области культуры реабилитировать пролетарскую демократию».
По словам Лукача, «любое литературное явление может оказаться в фальшивом свете, если против него будут предприняты бюрократические акции». В качестве примера он приводит Солженицына и Пастернака, заявляя: «Я не вижу никаких оснований для того, чтобы мы препятствовали существованию возникших тенденций, сопровождаемых серьезными 478 дискуссиями».
Газета «Литерарни новины» (орган Союза чехословацких писателей), вскоре после принятия Лукача в партию, перепечатала интервью с ним из венгерской печати>479 В этом интервью, в частности, говорится: «Ни в одной социалистической стране нельзя создать правдивого произведения о сегодняшнем человеке, если автор не постарается рассчитаться со сталинским периодом».
II. В этой связи позволю себе заметить следующее.
Мне представляется, что если в той или иной стране отношение к деятелю столь устойчиво одиозной репутации как, например, Лукач, меняется, причем меняется «негласно», то обязанностью посольства является своевременное извещение об этом ЦК, аппарат которого, в таком случае, обычно дает необходимые ориентировки органам печати.
К сожалению, практика показывает, что некоторые посольства (или их отдельные работники), своевременно не информируя о тех или иных важных конкретностях идейной борьбы в странах пребывания (я имею в виду сферу культуры), ограничивают свою роль тем, что лишь регистрируют в своих сообщениях ту или иную отрицательную реакцию на тот или иной материал советской прессы.
О том, что этой реакции можно было бы избежать, если бы «глаза и уши» нашей страны – посольства более точно и оперативно сообщали бы о том, что «видят» и «слышат», некоторые наши товарищи за рубежом, видимо, заботятся недостаточно.
Разумеется, редакция «Литературной газеты» сделает выводы из сообщения т. Кокеева, хотя до сих пор не знает, в какой мере (в данном конкретном случае) взгляды Иштвана Кирай разделяются партийным руководством Венгрии>480.
А. Чаковский
8 декабря 1968 г.
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 60. Д. 25. Л. 225–227.
XII. 1972 г.
ЦК КПСС
Об анализе концепций и взглядов Георга (Дьердя) Лукача.
В соответствии с поручением ЦК КПСС в Академии общественных наук при ЦК КПСС были изучены сочинения и выступления недавно умершего венгерского философа, академика, члена Венгерской Социалистической рабочей партии Георга (Дьердя) Лукача (в большинстве своем написанные на немецком языке). Подробный анализ философских, социально-политических и эстетических взглядов Г. Лукача дан нами в материале, представленном в Отдел науки и учебных заведений и Отдел ЦК КПСС
Антонио Грамши – видный итальянский политический деятель, писатель и мыслитель. Считается одним из основоположников неомарксизма, в то же время его называют своим предшественником «новые правые» в Европе. Одно из главных положений теории Грамши – учение о гегемонии, т. е. господстве определенного класса в государстве с помощью не столько принуждения, сколько идеологической обработки населения через СМИ, образовательные и культурные учреждения, церковь и т. д. Дьёрдь Лукач – венгерский философ и писатель, наряду с Грамши одна из ключевых фигур западного марксизма.
Из краткой биографии Мих. Лифшица (Дм. Гутов).«Начало того, что принято называть оттепелью, было отмечено публикацией в «Новом мире» статьи Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» (1954. № 2), памфлета, в котором он дал портрет сталинской интеллигенции с ее пустозвонством, с поразительным сочетанием эпического восторга с безразличием и равнодушием к делу. Портрет был блестящий, хотя сам предмет и не был слишком красив. Лифшиц однажды привел слова Гете о Лессинге, сказавшего, что писатели эпохи Лессинга живут как насекомые в янтаре».
«Диалог с Эвальдом Ильенковым» — одна из последних незаконченных работ выдающегося философа Михаила Лифшица (1905–1983), в центре которой проблема реальности идеального. Решая ее в духе своей онтогно — сеологии и теории тождеств, Михаил Лифшиц вступает в полемику не только со своим другом и единомышленником Эвальдом Ильенковым, но и с основными направлениями философской мысли современности. Коперниковский поворот его онтогносеологии заключается в программе Restauracio Magna — возвращения классики, постижение которой, по мнению Михаила Лифшица, доступно только свободному человеку.
Перевод с немецкого и примечания И А. Болдырева. Перевод выполнен в 2004 г. по изданию: Lukas G. Der Existentialismus // Existentialismus oder Maixismus? Aufbau Verbag. Berlin, 1951. S. 33–57.
"Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены" #1(69), 2004 г., сс.91–97Перевод с немецкого: И.Болдырев, 2003 Перевод выполнен по изданию:G. Lukacs. Von der Verantwortung der Intellektuellen //Schiksalswende. Beitrage zu einer neuen deutschen Ideologie. Aufbau Verlag, Berlin, 1956. (ss. 238–245).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сегодняшнем мире, склонном к саморазрушению на многих уровнях, книга «Философия энтропии» является очень актуальной. Феномен энтропии в ней рассматривается в самых разнообразных значениях, широко интерпретируется в философском, научном, социальном, поэтическом и во многих других смыслах. Автор предлагает обратиться к онтологическим, организационно-техническим, эпистемологическим и прочим негэнтропийным созидательным потенциалам, указывая на их трансцендентный источник. Книга будет полезной как для ученых, так и для студентов.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.