Перелом - [3]

— А вот ты и очнулся, — заявил с порога кто-то с грудным голосом. Он был жесткий и в тоже время мелодичный, как звон оружия. И я его уже слышал, прошедшей ночью. — Ну, здравствуй.

— Здравствуйте, — я повернул голову к говорившему и замер с открытым ртом. На пороге стоял демон. И он имел более чем человеческий вид. Это оказалась женщина. Невысокая, плотная, широкая, с коротко остриженными невзрачными серо-коричневыми волосами. Длинная челка закрывала пол лица, и я видел лишь один глаз — он был угольно-черным, с чуть более темным для обычного человека зрачком.

— Как себя чувствуешь? — демон двигался очень медленно, словно боялся напугать меня или сам боялся. Она уселась на тот же табурет, на котором до этого сидел Кошак.

— Хорошо, — промямлил я.

— Обманывать нехорошо… Ты сильно расшибся вчера, упав в овраг… У тебя все тело должно болеть… Ты, наверняка, умираешь от голода — не ел почти сутки… Да, и иные физиологические нужды тебе надо бы…

— Болит, — признался я, чувствуя, что мои глаза распахиваются от удивления: не ожидал такого сочувствия от демона. — И…

— Хорошо… Сделаем так — Кошак поможет тебе… А я навещу тебя позже… Постарайся вспомнить, что ты видел на поляне, где играли флорики…

— А почему бы вам не спросить их самих? — пискнул я.

— Их всех убили, — мрачно и нехотя признала демон, вскинувшись и плотно сжав губы, удерживая слова.

— А разве духов можно убить? — я и сам не понял, как сказал это. Но слова сорвались с моих губ, до того как я сумел осознать, что говорю.

Демон невесело усмехнулся.

— Они живые существа, не духи… Кошак, помоги ему, — крикнула молодо выглядевшая женщина, поднимаясь на ноги. — И составь компанию… А мне надо кое с кем встретиться…

Встревоженный демон-подросток ссутулившись стоял у двери.

— Бабушка, — мягко с укором протянул он. — Они очень опасны.

Женщина, как-то странно улыбаясь, посмотрела на него.

— Можешь не рассказывать мне о том, что представляет из себя Железная лапа… Ты его никогда не видел — только слышал о нем. А когда я взрослела, он был ещё относительно молод, немногим старше ста лет… И очень буйным.

Кивнув нам обоим, женщина стремительно вышла из хижины.

Я молчал — я слышал легенды о демоне Железная лапа, о его зверствах, неутолимом голоде и ярости. Очень старые легенды. Но тогда кто была эта особа? И если она знала его ещё относительно молодым, сколько же ей на самом деле лет…

— А как твою… — у меня язык не поворачивался назвать эту молодую полную сил женщину бабушкой.

— Все называют мою бабушку Куницей… Из её ровесников остался лишь Гремучник… Но она с другой стороны, — пожав плечами, пояснил паренек, помогая мне подняться. Мы медленно шли к туалетному уголку комнате.

— Она? — не понял я. — Не он?

— Гремучник — это женщина… Вроде бы двоюродная сестра моей бабушки… Но я её никогда не видел… Они вместе росли… давно… ещё когда вы называли нас не демонами, а дикими… Так мне прадедушка рассказывал…

Кошак отчего-то смутился. А я не рискнул его больше расспрашивать

* * *

Три дня я провел у них, поправляясь. Меня лечили, хорошо кормили. Я мог свободно ходить среди них, играть с их детьми. Куница со мной больше не встречалась и не разговаривала. Кошак был чем-то немного встревожен.

А затем, под вечер, в их лагерь прибыли двое. Молодая девочка лет 14–15 с ярко-рыжими волосами. Низкорослый, коренастый мужчина с густой шевелюрой темных волос.

Я отметил, что к нему относились с невероятным уважением, как к очень пожилому человеку или проповеднику.

Но он явно не был проповедником (тело выдавало в нем война) или стариком (внешне он был не старше 35 лет). И я решил для себя, что он их главный демон.

Я жалел, что не обладал той силой, которой по их словам обладали некоторые проповедники, силой достаточной, чтобы испепелить демона силой слова.

С этими мыслями я и лег спать.

Утром Кошак, как обычно, составил мне компанию, и, почему-то, он предпочел, чтобы мы не покидали хижину, в течение утра и большую часть дня.

Ноэто, похоже, не помогло.

Когда в хижину, где мы с ним жили, поднялся прибывший вчера мужчина, паренек заметно занервничал.

Не глядя в мою сторону, вошедший мужчина буркнул с порога:

— Как он? Твой подопечный?

— Хорошо, прадедушка, — поклонился Кошак. Он весь словно сжался.

Я с удивлением смотрел на пришедшего — если это его прадедушка, то сколько этим демонам на самом деле лет?

— А она?

— Бабушка в порядке… ругается последними словами, что врачи не дают ей…

Мужчина невесело рассмеялся:

— Твоя бабушка и слов таких не знает… Она просто ворчит… Не буду отрицать — у неё тяжелый характер… А от одиночества он становиться лишь хуже, — и тут словно впервые увидев меня, он обратился ко мне. — Что рот открыл от удивления?.. Знаешь, мне больше 300 лет… А Куница моя любимая дочь… Мне было чуть больше ста, когда она родилась… Милая девочка.

— У неё тяжелый характер, — буркнул я.

— Да, она просто ангел… по сравнению со мной или со своим братцем… Не говоря уже о Железной лапе… И так парень… Я читал доклад Куницы с места гибели флориков… Она назвала тебя свидетелем… Я хотелось бы услышать твою версию того, что случилось на той поляне…