Хорошо хоть и немецкие зенитки были не без недостатков - так, помимо низкой скорости прицеливания 20-миллиметровые зенитки вермахта были чувствительны к запылению - они работали на откате ствола, и даже небольшие изменения в сопротивлении откатывающимся частям вызывало задержки - набьется пыль в смазку - и пошли отказы. Сейчас немцы уже начинали вводить малокалиберные зенитки на основе нашего механизма, с отводом пороховых газов, где можно было даже регулировать силу отката - приоткрыть побольше газовое отверстие, давление на газовый поршень увеличится - и никакая грязь не помешает, ну а понизившуюся скорость снаряда можно компенсировать прицеливанием. Зато все-таки будет стрелять. (в РИ немцы постепенно переходили на газоотводную схему - первые рабочие образцы появились в вермахте в 1944 году)
Впрочем, Илы тоже были далеки от совершенства. Так, необходимость ввести заднего стрелка сместила центровку самолета, он стал менеe устойчивым, поэтому начинающие пилоты допускали много ошибок в пилотировании, эффективность стрельбы по целям также снижалась. Да и выживало меньше пилотов - неудивительно, что опыт накапливался медленно, а количество боеспособных экипажей было неизменно меньше числа самолетов. И только сейчас - в сентябре сорок третьего - проходили обкатку в войсках самолеты "со стрелкой" - консолями крыла, имевшими скос в шесть градусов - это возвращало центровку как и было задумано изначально. Вместе с тем, советские конструкторы потратили много времени на разработку противотанковых версий штурмовика, с установкой автоматических пушек калибра 37 миллиметров - собирались бороться с немецкими танками. Не выгорело - попасть сложно, если попадали, то могли пробить броню в двадцать, край - тридцать миллиметров, и только при почти прямом угле встречи - иначе получался рикошет, даже от верхних листов. Да и то - попадали только первым-вторым снарядами - остальные гарантированно летели мимо из-за высокой отдачи орудий, которая разворачивала самолет в воздухе и сбивала прицел. Так ладно - пушки. Конструктора, видимо начитавшись сказок, решили сделать из Ил-2 Змея Горыныча - установили на него в октябре сорок второго огнемет и давай поливать полигон. Понятное дело, большая часть огнесмеси выгорала, еще не долетев до земли, а то что долетало, долетало уже в виде небольших горящих капель - воздушный поток эффективно рассеивал огнесмесь в воздухе.
Уж лучше бы потратили свою энергию на технологические вопросы. А то детали разных заводов зачастую не подходили друг к другу, что заставляло комплектовать штурмовые полки самолетами с одного завода, иначе ремонтропригодность падала многократно. Это помимо того, что даже самолеты одного завода, но разных серий, могли иметь различные детали - начиная от их формы и до размещения отверстий для крепежа - внешне вроде бы детали подходят, но чтобы установить, скажем, верхнюю бронекрышку, в ней приходится просверливать новые отверстия под отверстия в бронекорпусе - как отмечали ремонтники в частях, монтаж верхней крышки бронекорпуса занимал больше времени, чем выполнение самих регламентных работ на моторе. И так-то на приколе находилось как минимум тридцать процентов штурмовиков (а к 1 июня 1943 достигло и вовсе 46,3%) - заводы гнали план по количеству самолетов, а то, что потом много их простаивает из-за отсутствия ремкомплектов - за это заводы по башке уже не получали. Вот и выходило - производство в штуках вроде бы высокое, а самолетов не хватает - в любой момент времени на приколе стояло порядка полутора тысяч самолетов - одна, а то и две воздушные армии !
Дело усугублялось еще и вынужденным изменением в материалах. Так, из рецептуры нитрошпатлевки АШ-22 был выведен дефицитный свинцовый крон - и пошли отслоения миткалевого покрытия, расслоения фанерной обшивки - порой целые полки стояли на приколе - при полетах от крыльев отрывались целые куски обшивки и самолеты прилетали с дырявыми крыльями, из которых торчали нервюры и лонжероны. Конечно, подобные повреждения самолеты получали и в боевых действиях, и даже долетали обратно до аэродромов - все из-за удачно выбранного аэродинамического профиля Clark-YH, позволявшего такие фокусы. Но когда самолеты начинают разваливаться в воздухе просто так - это не дело.
В некоторых строевых частях пытались выходить из положения - и дополнительно проклеивать обшивку, и надевать на крыло огромный матерчатый чулок (который еще надо сшить) и затем проклеивать его - предполагалось, что даже если оторвется кусок обшивки, этот чулок удержит нужное. Особенно отличался такими дефектами московский завод N30, тогда как Куйбышевский завод N1 исправно гнал нормальные штурмовики. Дело пытались решить и усилением контроля технологических операций, и переходом на другие шпаклевки и клеи (РИ), даже начинали примериваться к нашим стеклопластиковым технологиям (АИ) - но последнее шло туго - советские конструктора и производственники привыкли к дереву, материи, клеям, стали и алюминию, и вводить новый материал было для них головной болью, а отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров эту боль только усиливало.
