Перелом. Часть 4 - [26]

Так что прибывающий народ был твердо уверен, что им дадут свои наделы. А мне смутно вспоминалось, что в моей истории были в ходу слухи, что после войны колхозы распустят. Это как во время войны 1812 года многие были уверены, что им дадут вольную. Или в конце 1980х - что с приходом капитализма все будет в шоколаде. И как проскользнуть между чаяниями народа и линией партии - я не знал. Ну, пусть не всего народа - много людей вполне нормально чувствовало себя в колхозах и совхозах - и не только у нас, но и по всему СССР - тут уж как повезет с председателем. Точно так же не только у нас, но и по СССР хватало единоличников. Проблема была именно в массовом сгоне в колхозы - народ не хотел, партия требовала - и что нам, "сирым и убогим", прикажете делать ? Была надежда на "рекламу" - все-таки мы развивали колхозы и совхозы, так что они становились все привлекательнее - помимо непосредственно развития их производства, мы старались улучшать и бытовые условия коммунаров - выделяли стройматериалы, электрогенераторы и прочее. Пусть пока и в недостаточном количестве, но что-то шло, да и мы проводили агитацию в стиле "пока идет война, а вот после нее ... ух-х-х ...". Так что реклама, думаю, даст эффект - все больше людей будет переходить в эти структуры. Но не все. И не так быстро, как наверняка потребует советское руководство. А это - обвинения в пособничестве кулацкому элементу. А это - снятие и арест. А это - расстрел. Может, и не меня - если я раскроюсь, то такого ценного кадра наверняка захотят оставить в живых, пусть и в камере. Но моих соратников - точно. Да и мне больше нравилось быть на свободе. А в камере могут и придавить ненароком - мало ли какие силы и группировки в руководстве, кому я стану опасен в новом амплуа.

ГЛАВА 7.

Так что мы наступали на юг, немцы - на нас, а РККА - на немцев - все уже не думали об обороне и только и делали что наступали. Наступление РККА началось, когда немцы перекинули свои подвижные соединения из-под Самары и Пензы к нам - под Курск - так получилось не нарочно, наступление готовилось уже давно, но момент был выбран на редкость удачный - немцам было практически нечем проводить контрудары. Немцы, правда, рассчитывали что Красной Армии сейчас будет не до наступления - после того, как чуть ли не четыре десятка ее дивизий попали в гигантское окружение - как его потом назовут историки - Тамбовский Котел. Да и предыдущая мясорубка, казалось, не позволяла РККА создать сколь-нибудь мощную наступательную группировку. Но нет - "за холмиком", точнее - за Волгой, подальше от немецких глаз и ушей - тренировались несколько армий, в том числе две танковые. Немцы потом будут кричать о неисчислимости людских ресурсов у СССР, но по сути количество людей у сторон было одинаковым, а разной была промышленность. Немецкие конструктора высочайшей квалификации могли создавать сложнейшую и надежнейшую технику, потому как знали, что в их распоряжении есть много высококвалифицированных рабочих, которые смогут выточить из железа практически все что угодно. Они это и делали. Методично и кропотливо, а значит - медленно. Советские конструктора может были пока и послабее, но они знали, что на предприятиях их задумки будут претворять в жизнь вчерашние крестьяне, поэтому старались сделать все попроще, покондовее, но чтобы работало. Поэтому, когда началась война, Советский Союз смог заменить на предприятиях мужчин на женщин и подростков, а немцы - не смогли. Им не помогла даже Европа, которая так же была нацелена на создание сложных и трудоемких изделий. Конечно, к сорок третьему году дело постепенно налаживалось - немцы все активнее применяли американские технологии, благо что до начала Второй Мировой американский капитал массово вкладывался в экономику Германии, в том числе и технологиями. Но тут уж как кому повезло. Скажем, Опель получил несколько американских конвейерных производств, поэтому производили автомобили десятками тысяч в год, а вот МАН - нет, поэтому выпускал свои три тысячи грузовиков в год и не жужжал. Ну, пока Гитлер как следует не нажал на промышленников, заставив их вводить у себя конвейеры и упрощать конструкции деталей и механизмов под угрозой отлучения от госфинансирования и госзаказов. Но дело это небыстрое - мы и сами прочувствовали мощь тевтонского разума, когда изучали немецкие конструкции - понаверчено там было немало - большое количество поверхностей на одной детали увеличивало ее функциональность но вместе с тем увеличивало и сложность, и на упрощение деталей - то есть разбивку на отдельные детали и продумывание способов их соединения - мы затратили немало времени, правда, этот опыт нам потом пригодился в конструировании производственной оснастки. Но и СССР не стоял на месте - к сорок третьему году переходный процесс был в общем завершен, новички на предприятиях обучены и техника пошла все нарастающим потоком. Поэтому ставка и сочла возможным как следует обучить несколько сотен тысяч человек, чтобы они нанесли сокрушительный удар. Причем уже было кому обучать - прошедшие два года дали советским бойцам и командирам бесценный опыт, который они сейчас передавали новичкам и друг другу. Впрочем, обучение шло с самого начала войны - пусть и на собственных ошибках, но шло, а сорок второй недаром был назван "учебным годом".