И такие станки были в основном без возможности вытачивания винтовых поверхностей - для того у нас были другие станки, специализированные именно на такой обработке, и конечно же с ограничениями по диапазонам обработки - скажем, шаг винтовой поверхности - от 1 до 6 миллиметров с шагом по миллиметру - то есть всего 6 ступеней вместо 12. И безо всяких дюймовых, питчевых и модульных резьб - только метрическая. А другой тип станка - наоборот, вытачивал резьбы с шагом от 7 до 12 миллиметров, и тоже через миллиметр - снова 6 ступеней, и снова - только метрическая резьба. Вот пусть конструкторы укладываются в такие жесткие рамки, ибо нефиг. Зато это требовало в каждом из станков всего по десятку шестеренок - тут уже без коробки скоростей не обошлось, так как снимать винтовую заготовку и потом ее устанавливать так, чтобы попасть витком в начало обработки - дело сложное и муторное, винтовые поверхности лучше обтачивать за одну установку. К тому же для вытачивания винтовых поверхностей требовалось согласованное вращение шпинделя и ходового винта, и связка должна быть жесткой, без проскальзываний. Так что тут без шестеренок - никуда.
Тем более что с шестеренками и вообще зубчатыми поверхностями дело понемногу налаживалось. Так, в ноябре сорок первого для их производства мы приспособили строгальный станок. Сначала на нем мы вытачивали длинные зубчатые рейки. Причем в первом варианте резец был только один, фасонный - за несколько проходов он протачивал одну впадину между зубцами, потом рейка сдвигалась - снова несколько проходов резцом, снова сдвигалась - где-то часа за два можно было таким образом создать метр зубчатой рейки. Ну, это мы вначале пробовали обрабатывать рейки по одной - уже скоро мы начали устанавливать сначала по две, потом по три, пять, семь реек - станок был мощным, из депо, где он вообще обтачивал паровозные и вагонные рамы, так что все харчил за милую душу.
Дальше - больше. Мы стали применять протяжки, в которых несколько резцов последовательно стачивали свои объемы металла, все больше и больше приближая выемку к нужному профилю - объем снимаемого металла определялся формой резца, и если первые стачивали только небольшую борозду, то последние уже начисто рихтовали прилегающие друг к другу стороны двух зубьев - в итоге протяжка длиной двадцать сантиметров с шестнадцатью резцами за один проход протачивала все что нужно, и на метр зубчатой рейки уходило всего пятнадцать минут. Но для данного станка это было уже пределом - мощности не хватало, мы даже уменьшили количество одновременно устанавливаемых реек до четырех, иначе нагрузки при резании сразу несколькими зубцами получались слишком большими. И это при том, что мы использовали мягкую сталь, которую потом поверхностно упрочняли - токами высокой частоты и износостойким напылением. К тому же в наших станках мы применяли в основном мелкие зубцы для повышения точности, ну а уж где требовалась передача большой мощности, там нарезали зубцы по взрослому - на зуборезных станках. Но для обычных станков рейки мы стали делать именно так - строганием.
По этой же технологии мы вскоре стали нарезать и шестерни, только их закрепляли в поворачивающейся головке, да и зубцы протяжки, особенно последние, финишные, имели другую форму - ведь зубья шестерни располагались на окружности, а не на прямой, как в рейках. Но работа шла быстро, общие трудозатраты и затраты станочного времени существенно снизились, даже несмотря на всю эту возню с протяжками, точнее - их резцами, особенно последними, финишными - они должны были придавать окончательную форму зубьям, которые различались в зависимости от шага зубцов и диаметра шестерни, поэтому их следовало обтачивать с особенной точностью, так что работы инструментальщикам хватало, хотя они понемногу делали спецприспособления, рассчитанные на обточку зубьев нужной формы - начали с самых востребованных и постепенно расширяли номенклатуру приспособлений.
В итоге к концу сорок второго мы вышли на объем производства более чем в две тысячи станков в месяц - а это в пересчете на годовое производство - двадцать пять тысяч станков в год. Напомню, перед войной СССР всего выпустил 58 тысяч станков. За весь сороковой год. Весь СССР. То есть мы как минимум по количеству работали уже почти как половина Союза. Справедливости ради отмечу, что таких успехов мы смогли достичь только за счет упрощения конструкций станков и только после освобождения в начале сорок второго Минска и Могилева с их развитой промышленностью, в том числе станкостроительной. Минский завод имени Кирова с его протяжными, центровальными, ножовочными гидравлическими станками, станкостроительный имени Ворошилова - сверлильные, токарные. Ну и так далее - над станками работали более двадцати предприятий, что мы восстановили с освобождением большей части БССР, причем не обязательно именно станкостроительных - скажем, если где-то хорошо налажено литье крупногабаритных чугунных изделий - там начинают заниматься отливками станин. Летом к нашему станкостроению "подключилась" промышленность Восточной Пруссии во главе с Кенигсбергом - помимо непосредственно станков и металлообрабатывающих производств мы получили много опытных наставников и рабочих. Так что такие объемы были неудивительны.