Перелетные работы - [35]

Я спустилась с подоконника на ковер и перешла комнату. На ковре остались следы от моих ботинок.

Я открыла входную дверь, а они уже стояли на пороге, поджи-дая меня.

- Иди, - сказал мне юноша и хотел вытолкнуть в подъезд.

- Нет, постой, - сказала мне девушка и втащила в квартиру.

Она положила руку мне на плечо и больно сжала пальцы.

- Отпусти ее, Катя, - жалко попросил юноша.

- Нет, Егор, я не могу ее отпустить! - отказалась девушка.

- А что тогда с ней делать?

- Ты знаешь...

- Хорошо, - твердо сказал Егор и закрыл дверь в подъезд.

Мы все трое молчали, и я увидела, что у девушки от шубы оторваны крючки.

- А как это делать, Катя? - сухо спросил юноша.

- Как хочешь, Егор, - сухо ответила девушка и закрыла глаза.

Юноша встал передо мной на колени и внимательно посмотрел мне в лицо.

- Если бы у нее был шарфик или что-нибудь еще... - нереши-тельно сказал он.

- Быстрее, - попросила девушка, не открывая глаз.

И потом они долго молчали. Юноша все разглядывал меня, отыс-кивая шарфик, и мы с ним были одного роста.

- Но я не могу, Катя, - наконец сказал он.

- Тогда отпусти ее, Егор, - устало ответила девушка. - Но ты пожалеешь! Ты очень пожалеешь!

Она сама открыла мне дверь и выпустила в подъезд.

- Иди, - ласково сказала она. - Ты нам очень помогла. Спасибо!

Я вышла на лестницу и обернулась. Юноша по-прежнему стоял на коленях, но уже не передо мной, а перед ней.

Дверь закрылась.

На следующий день я понесла женщине с квадратным лицом три рубля.

Я медленно шла по снегу. Он скрипел и лип к моим новым ботин-кам. Тогда я стала спотыкаться после каждого шага, сбивая снег, и вспомнила, что так ходила тетя Груша. Я засмеялась, вспомнив ее сапожки "прощай, молодость!" на золотых молниях. Я подняла глаза и увидела, что она идет мне навстречу.

Я подумала, что она ходила в угловой магазин на Красном проспекте и купила творог. В руках у нее была синяя хозяйственная сумка, а на голове синий вязаный берет с пластмассовой булав-кой в стеклянных слезинках. Она как раз входила в просвет между домами и еще не увидела меня. Она шла, опустив голову, и прито-пывала сапожками, сбивая с них снег. За спиной тети Груши виднелось серое небо и круглый купол Оперного театра. Она подняла го-лову. Тогда я крикнула ей: "Привет, я на английский!" - и помахала рукой. Она кивнула мне и показала на уши, что не слышит.

Я побежала наискось через двор к соседнему дому, а она, медлен-но шаркая, направилась к нашему подъезду. Мы поравнялись с ней и посмотрели друг на друга, и тогда я вспомнила, что она умерла. Она виновато улыбнулась мне и пошла дальше. Я смотрела ей вслед. Она медленно прошла мимо нашего подъезда и переложила сумку с творогом из левой руки в правую. Потом она дошла до угла дома и, прежде чем завернуть за угол, оглянулась на меня. Я сбивала снег с ботинок, а она со своих сапожек. Мы стояли с ней на разных концах дома и притопывали. Потом она поправила берет и зашла за угол.

- Сегодня я научу тебя, как будет "воровать" по-английски, - сказала женщина с квадратным лицом. - Повторяй за мной!

Она вытянула губы и булькнула горлом.

Я повторила.

- Не так! - строго прислушалась она.

Я удивилась. Раньше она всегда хвалила меня за бульканье. Я задумалась и булькнула снова.

- Гораздо лучше! - просияла женщина с квадратным лицом. - Вспомни, как будет по-английски "замоiк".

Я вспомнила.

- А дверь?

Я вспомнила.

- А теперь скажи, как будет по-английски "взломать замок на двери"?

Я задумалась и булькнула несколько раз подряд.

- Неправильно! - рассердилась женщина с квадратным лицом. - Попробуй еще раз.

Я попробовала.

- Неправильно! - раздраженно крикнула женщина. - Ты в жиз-ни не взломаешь ни единой двери!

- Почему вы так считаете? - улыбнулась я.

- Запоминай, - сказала женщина с квадратным лицом, не за-метив моей улыбки, и произнесла по-английски "взломать замок на двери".

Я послушно повторила за ней.

- Вот теперь самое то! - страстно крикнула она. - Ты скоро заговоришь как настоящие англичане! У тебя неслыханные способности!

И протянула мне квадратную руку. Я посмотрела на ее ладонь и осторожно положила туда три рубля. Она жадно сжала пальцы.

- Скажи своей маме, - прошептала она мне на ухо, - пусть в следующий раз присылает мне пять рублей, потому что я преподава-тель, каких мало! Ну что, скажешь?

- Скажу! - согласилась я.

Когда я вернулась домой, моя мама сказала мне:

- Леля, ты представляешь, квартиру на первом этаже обокрали!

Зеленые тапочки с любопытством семенили по комнате.

Я похолодела.

Зеленые тапочки остановились напротив меня, моя мама пристально посмотрела мне в лицо и продолжила:

- Вынесли все, кроме мебели. Она ведь очень громоздкая. Ее нужно перевозить на машинах... Но все платья, все рубашки и галсту-ки, все пиджаки и манишки с накладными жабо, серебряные ложки и фарфоровые тарелки, и даже обычные столовые ножи из нержавеющей стали - все выгребли подчистую... Ты представляешь?

- Да, - кивнула я и стала зевать, чтобы моя мама подумала, что я очень устала после занятий.

- Закрой рот, - строго сказала моя мама. - Это еще не все! Среди преступников был маленький ребенок, на ковре остались сле-ды детских ботинок...