Перекресток миров. Синигами, книга третья - [68]
Тихая трель флейты в ночи ласкала слух, она пела про далекие битвы, про красавиц, чьи дни ушли, а виды на практически бесконечное кладбище дарило уже не ужас, а спокойствие. Только что зашедшее солнце еще красило горизонт в алые цвета, но небо уже темнело, вечер наступал, и уже ничто не сдерживало тех, кто покоился в могилах. Обветшалые надгробные плиты, наклоненные памятные столбы говорили каждому, кто придет сюда, что здесь уже давно никого не ждут. По заросшим тропинкам не ходили живые, не они ухаживают за могилами, здесь властвуют мертвые и именно они ухаживают за своим последним пристанищем. А живым на этих тропках не рады, так как они в любой момент могут стать пищей для мертвых.
Это старое, позабытое всеми кладбище тех, что ушли сотни лет назад, здесь не хоронили рабов, не было здесь и тех, чьи кланы живут до сих пор. Это последнее пристанище последних из рода, место, где похоронят тех, у кого не осталось родных, но и это было не определяющим, попасть на это кладбище могли лишь те, что были связаны со смертью при жизни.
− Кладбище некромантов, я — Альмонд Синигами, приветствую тебя. — Тихо проговорил я с поклоном под шелест павшей листвы, которую тревожил ночной ветерок. — И не тревожься, я пришел с миром.
Надо быть вежливым, говорила мне тетя Юки, не только с разумными, которых ты встретишь на своем пути и не только с животными, что могут быть опасны для тебя. Надо быть вежливым и с местами, в которых ты будешь сражаться или отдыхать. Тетя пыталась вдолбить в мою голову, что, даже попив из родника, ты должен его поблагодарить. А не поприветствовать кладбище, тем более такое, было бы оскорблением той земли, на которой я стою, но это было и хитростью, которая может мне помочь уйти отсюда живым. Ведь сейчас я поприветствовал каждого, кто лежит в этой земле и уже не имеет значение, враг он мне или друг, или ему наплевать на меня, свой шаг вежливости я сделал, теперь очередь кладбища.
А звучание трели флейты смотрителя начало усиливаться, хоть он и не сделал ни шагу со своей скамьи перед воротами, и его огромный меч так и не был вынут из каменных ножен. Но словно он был за моей спиной и играл на своей костяной флейте, и эта грустная песня придавала мне смелости. Но я пока так и не решился сделать шаг с первого и самого высокого кургана, и углубиться в чертоги мертвых.
− Некромант я или так, вышел погулять. — Улыбнулся я сам себе, убрал за спину свой топор и сделал первый шаг по заросшей тропинке вниз с кургана, усмехнувшись своим мыслям. — Если умру, так хоть под музыку.
И кладбище словно ответило на мое приветствие, туман, что был внизу, расступался при моем приближении, а звук флейты словно усиливался с каждым шагом. Она пела о позабытом сражении, в котором не было победителей или побежденных. А ветер, словно вторя ей, разгонял терпкий неприятный запах затхлости, даря мне свежий, совсем не кладбищенский воздух. Деревья, что встречались мне на пути, не пугали своим видом, даже могилы, казалось, светились добрым и приятным свечением, отражая свет звезд, что светили с неба на эту нечистую землю. Но я не мог вечно идти по нечистому месту и не быть никем не встреченным, и когда зазвучал глубокий, мужской голос, я был готов к встрече.
− Что пища забыла здесь, в чертогах, где не рады живым? — Раздался голос из тумана, что вдруг начал сгущаться на моем пути, образуя непрозрачную стену, которая затмила небо и начала меня окружать.
Но флейта все играла свою песню, словно сейчас начнется бой, и я не тронул не свой меч за поясом, не коснулся рукояти топора. Я пришел сюда не убивать, не нести покой тем, что не хотят уйти за грань и раствориться в мирах мёртвых, что подготовила для них само мироздание и моя покровительница.
− Я тут не по своей воле. — С легким дрожанием и хрипотой в голосе спокойно проговорил я, протягивая туману, что окружил меня окончательно, слегка помятое письмо. — Я потревожил ваш покой, доставив письмо по указанию ректора академии архимага Кирати….
− Мы знаем его. — Ответил мне иной голос, он был женским, властным, и я бы назвал его даже злым и высокомерным. — У него нет тут ни врагов, ни друзей, но письмо мы примем.
Мою протянутую руку обволокло туманом, а кисть обожгло потусторонним холодом, словно я коснулся раскаленного на морозе металла, и письмо практически вырвали из моей руки с кусочками кожи.
Но я не подал вида, что мне было больно или я хоть как-то обеспокоен неприятными ощущениями, а туман схлынул от моей руки, только тогда я прижал дрожащую кисть к своему кимоно. Молчание длилось ровно сто ударов сердца, и в этой тишине флейта практически замолчала, говоря, что вот-вот она перестанет радовать мой слух своими трелями.
− Хахаах! Живой хочет учиться у мертвых? — Раздался безумный женский смех из глубин тумана. — Этому не бывать! Никогда!
− Я вас услышал. — С поклоном ответил я на смех, и положил руку на рукоять меча. — Тогда я немедленно вернусь к архимагу и передам ему ваш ответ.
− А кто сказал, что ты можешь уйти? — Зазвучал в тумане мужской, грубый, с нотками превосходства голос. — Ты пища, и прав и желаний здесь у тебя нет, ты сам пришел, а уйти ты сможешь, если мы тебя отпустим.
Потеряв самое ценное в жизни, мне приходится покинуть страну которую считал родиной, в которую нет желания вернуться. Да и чужбина не примет его с распростертыми объятиями, он чужой он один из рода Шосе, которому не рады ни водной из стран мира. Думать надо не только о себе, но и также о той крохе, которую спас из рабства и от не завидной участи быть вместилищем, чужого разума.
Когда то всему приходит конец, но иногда конец, это всего лишь начало, чего то нового. Чтобы твоя семья была счастлива, кто-то должен начать страдать, так по крайне мере сложилось у Дэйчиро, и кое кто должен заплатить за века угнетения рода Шосе.
Когда то всему приходит конец, но иногда конец, это всего лишь начало, чего то нового. Чтобы твоя семья была счастлива, кто-то должен начать страдать, так по крайне мере сложилось у Дэйчиро, и кое кто должен заплатить за века угнетения рода Шосе.
Империя вновь едина, и не только на словах и бумаге, но она не готова к тому что надвигается. Все спокойно только на первый взгляд, но это не так, подковерная борьба, диверсии, покушения, заговоры, и это всего лишь малая часть невзгод, что ляжет на плечи Дэйчиро Шосе.
Новый мир подготовил множество проблем и с первых минут сталкивает с трудностями. Попав в тело ребенка, которому четыре года, надо умудриться выжить не только самому, но и прямо сейчас спасти новообретенную маму. Окружающий мир только кажется светлым и добрым, но это далеко не так. Версия от 07.05.2019.
Любовь, любимая, родители, дети — все это не вечно в нашем мире. Как, впрочем, и всё живое. Смерть придёт к каждому из нас рано или поздно. Пришла она и ко мне, но не сразу, врачи заранее доставили сообщение этой своенравной особы. − Она придет за тобой через два месяца. — Гласил вердикт хирурга. Только она своевольная дама и решила задержаться, собираясь со мной увидеться. И я смог успеть многое, хоть и не всё — вырастить детей, соорудить из палок с помощью матерного слова, кулака и иногда пистолета, бизнес.
Он живёт двумя жизнями. Одна, скучная и невзрачная, протекает в обычном мире, где он — хакер, зарабатывающий промышленным шпионажем. Другая — в виртуальной реальности. Там он известен всем. Там его ненавидят и преследуют. Он рискует жизнью, крадёт, убивает и мечтает построить свою финансовую империю. Смерть — его бизнес. Он — торговец мёртвыми детьми.
Остросюжетный роман Т. Свиридова переносит читателя в отдаленное будущее. Кучка авантюристов, обосновавшихся на планете Додарб и случайно проникших в тайны неведомой цивилизации, намеревается захватить власть в Галактике. Спецслужбы Содружества семи гуманоидных миров направляют на борьбу с ними своих лучших агентов. Герой романа «Опасный груз» — профессиональный разведчик, разжалованный во вторые пилоты, — на грузовом корабле обнаруживает контрабандный груз — топливо для космических кораблей. Богатый опыт разведчика подсказывает ему, что это не заурядная коммерческая афера, а самый настоящий заговор с целью захвата власти на множестве заселенных планет.
Первая гражданская война была самым кровавым конфликтом на территории Америки, но вторая оказалась ещё хуже. Когда Техас вышел из Союза, Генри и Сюзанна Уилкинс оказались разделены, как и вся остальная Америка. Они борются, страдают и пытаются сделать всё, что можно, чтобы снова быть вместе. Секретный антитеррористический отряд Генри попадает в засаду, и они вынуждены возвращаться через залитую кровью страну, преследуемые могущественными и беспощадными Директорами, которые не остановятся ни перед чем, чтобы заставить замолчать тех, кто узнал о заговоре, приведшем к войне.
Недалекое будущее. Уже полвека на дне Ледовитого океана извергаются чудовищные вулканы. Евразия тонет, и океан год за годом отъедает от нее гигантские полосы суши. Остров Всех Смертей тоже когда-нибудь уйдет под воду. Но пока он противостоит цунами и даже принимает туристов. Вот только местный туризм – особый. На острове хозяйничает преступная группировка «Альбатросы», превратившая его в «Лас-Вегас» для кровожадных маньяков со всего света. Любой, у кого хватит денег, может безнаказанно утолить здесь свою жажду убивать.
Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.
Размеренная жизнь — это прекрасно! Когда нет потрясений, когда тебе не надо проходить по лезвию ножа, но вот эта прекрасная жизнь кажется миражем. И как бы не хотелось побольше в нем понежиться, приходит четкое понимание — года идут и пора становиться сильнее, выращивать клыки и когти, которыми ты будешь защищать то, что тебе дорого. Ведь не может ничего длиться вечно, однажды придут те, что захотят разрушить этот мираж. Да и обстоятельства подгоняют делать выбор за выбором, и буду надеться, что я не совершил ошибки, которые станут для меня и моих близких фатальными.