Перекресток миров. Синигами, книга третья - [70]

− Ну, что-ж, тогда я воспользуюсь этим по полной. — Улыбнулся я своим мыслям и тихий шелест вынимаемого меча из ножен наполнил ту тишину, что была вокруг меня.

Два коротких взмаха и я освободился от пут, что мне мешали. Сандалии, что были традиционны для этих краев, более не сковывали моих ног. Босые ноги мгновенно ступили на покрытую инеем траву и начали не зримо действовать, и единение с песком, что скрывала трава, стало максимальным. Но и он, как не странно, не хотел мне сразу показывать, кто скрыт туманом. Потребовался целый удар сердца, чтобы изначальный песок полностью начал захватывать под контроль песок на расстоянии десяти метров в радиусе от меня.

− Нашел. − В последний раз вдохнув затхлый воздух я кровожадно улыбнулся, песок уловил три объекта передо мной, и они сейчас собирались атаковать. Они наливались энергией, а в их руках было оружие, но они ошиблись, подойдя ко мне так близко. Атаковать их заклинаниями не было смысла, по лезвию моего меча уже струилась энергия пяти заклинаниях, которые я изучил и теперь собираюсь использовать. Применять магию крови или тьмы я опасался, не зная, кто мой противник, да и традиционно мертвые сильны в магии, так что честная сталь будет эффективнее всего.

Мороз усилился, словно вторя моим мыслям об атаки. Тонкое, шёлковое, черное кимоно покрылось инеем и засеребрилось кристалликами льда в тон тумана, что словно сорвался с привези и хлынул на меня нескончаемым потоком.

− Холод — улыбнулся я своим мыслям — мне как родной. Я родился в самый морозный день, и он мне только в помощь

− Гр-а! — Взревел я воинственный крик северных воинов перед ударом. И топор словно взлетел из-за моей спины, влекомый моей рукой. Молниеносное, еле заметное движение моих ног понесло меня вперед, скользя по покрытой инеем траве.

А где-то далеко, словно вырвавшись из клетки, зазвучала флейта. Она теперь не плакала об ушедших днях, она кричала о том, что пора убивать врагов жестоко, кроваво и беспощадно. Музыка звучала в моих ушах, когда я ворвался в туман, улыбка на моём лице была как у безумца, который внезапно стал берсеркером, а с левой руки в стремительный полет, гудя и рассекая воздух, сорвался мой верный топор.

Их было трое — в первого слева улетел мой верный топор, что практически прошил его насквозь и отбросил на пять шагов назад, невзирая на внушительные размеры противника и блеск при столкновении топора и магических защит, что не смогли удержать мой топор. Левая рука взвыла от боли, бросая топор, слишком он тяжел для этого, но это стоило того. По тому хрусту костей, что наполнил окрестности, когда топор достиг цели, было ясно, что мой противник навряд-ли сможет когда-либо встать.

Во второго, находящегося справа противника, чей вес и наполненность энергией были минимальными, я ударил силой песка, тем самым погребая его и затаскивая под землю, что разверзлась под его ногами. Он был определен как слабейший, и только поэтому я поступил именно так. Как разберусь с противником напротив меня, непременно добью того, что попытается вырваться из моей песчаной ловушки.

А вот третий был всего лишь в полутора метрах от меня. Плотный, не высокий и опасный магический шар, сплетенный из десятков заклинаний уже собирался сорваться с его рук. Я чувствовал, как мои волосы встали дыбом при приближении к грозному противнику, которого я так и не смог разглядеть из-за тумана, а меч в моих руках гудел в такт мелодии флейты.

Я несся вперед, и магический шар летел прямо на лезвие моего меча, яркая вспышка ослепила меня, когда лезвие и шар встретились. В нос ударило запахом разгоряченного до красна метала, но я не остановился и не замедлил своего скольжения по траве. Даже не видя ничего, я не сомневался, что сейчас на грани жизни и смерти, и когда энергетический щит моего противника встретил мой меч я выпустил из него то, что он нес в своем металле. Благодаря тонкому стержню из энергетического кристалла, в полости по всей длине сеча от рукоятки до самого острия, и проклятия, магические отмычки, о которых мне поведала Акира, впились в защиту противника, и разрушили ее молниеносно, а дальше уже была плоть. Скрежет прорезаемых доспехов, а потом оглушающий крик боли ласкал мои уши. Я с наслаждением слушал, как под лезвием меча с легким хрустом рассекаются мышцы, связки, а потом, слегка двинув кистями вперёд, я рассек и кости.

Секунда, прошла всего лишь жалкая секунда, и бой практически окончен, позади меня с шумом, разваливаясь на две неравные части, падал мой противник. Слева хрипел умирающий от того, что в его грудь был вонзен мой топор. Рядом погребенный в песке и сдавливаемый с ужасающей силой в последний раз пытался выбраться из песчаного плена, под хруст своих ребер он забывает обо всем и уже последние крохи жизни покидают его.

Я не видел более иных противников и потому замер, ища с помощью песка, где же те, что посмели вердиктом назначить встречу с моей покровительницей раньше времени. Ослепший, дрожащими руками сжимая меч, я понимал, что убил живых противников, а те, что со мной говорили, не были живыми, и моя схватка еще не выиграна.