Перекресток миров. Синигами, книга третья - [43]

− О том, что бой не равен. — Тихо проговорил я, все время поглядывая на чашку чая и шелковый пояс, который оказался крепче кандалов. Моя покровительница издевалась надо мной, но я пока не понял из-за чего. — И мне была нужна твоя помощь.

− Прекрасно, а моих слов о том, что я не буду вмешиваться в ваши семейные дела, ты и не помнишь, либо проигнорировал? — Лицо Акиры исказилось из-за гнева, что ее обуял, я никогда такой ее не видел, моя госпожа была обычно спокойна. — Послушай меня, раб, тварь без своей воли, каждое мое слово закон для тебя! И еще раз помолишься наперекор моей воли, я заставлю тебя страдать! Поверь, я это прекрасно умею, твоя жизнь никогда не будет прежней и, обращаясь ко мне, не забывай говорить — о, моя госпожа.

− О, моя госпожа. — Тихо проговорил я, взглянув в глаза, что были черны словно два колодца, которые взирали на меня впервые как на недостойного. И да, моя не тронутая чашка была лишним тому подтверждением. — Тот мир, он мертв?

Тишина послужила мне ответом, и по белой азиатской щеке Акиры побежала одинокая слеза, которая заставила меня позабыть о том, кто передо мной. Она была зла, но та злость не на меня направлена, я просто попал под удар. Это её обязанность, и она ее выполнит, несмотря на то, как думает или чувствует. Она смерть, и заберёт жизни всех рано или поздно.

− Вы, моя госпожа, не виноваты в том, что случилось. — Мой шепот исказил лицо Акиры и слеза пропала со щеки. На меня смотрела ледяная, властная женщина, что убивает планетами, та, для которой одна жизнь ничего не стоит. Она думает о несчетных количествах как разумных, так и нет, она забирает их жизни, но и ей иногда тяжело.

− Не смей так ко мне обращаться, забудь об обращении. Тот мир был обречен, никто меня не слушал, но случившегося уже не вернуть назад. — Тихо проговорила моя покровительница, и печально вздохнув, прикрыла глаза. С моих рук пропал шелковый пояс, а обе чашки на столе были пусты. — Разлей чай, попробуем начать разговор заново.

Я аккуратно взял чайник в руки, он был раскален, словно жидкий металл, и казалось, невозможно было его удержать в руках. Но я понимал, что она зла не на меня и пытался не допустить ни единой ошибки. Все живое имеет эмоции и почему сверх сила, та, что управляет определённой сферой, не может испытывать эмоций в одном из своих воплощений либо в части ее сознания. И это вполне возможно, но и как с любой разъяренной девушкой, одно неверное движение или слово, и мне конец. Эта игра на кончике ножа, и я могу, как улучшить, так и ухудшить свое положение в любой момент. Но вот как мне действовать, что говорить?

Это был сложный вопрос, и я думал о нем, а не о том, как к чайнику прилипла моя кожа. А потом, ставя чайник на стол, почувствовал треск от того, что я отрывал ладони от чайника, оставляя на нем куски своей кожи. Стараясь не уронить ни единой капли крови, я спрятал руки под стол, ожидая, когда она первой возьмёт чашку, пытаясь в этот момент незаметно убрать кровь со своих ладоней.

− Аль, ты не равен мне. — Тихо проговорила Акира, коснувшись фарфоровой чашки, и только после этого кивнула мне. Дрожащими, окровавленными пальцами я коснулся белоснежного фарфора, оставляя кровавые разводы, но так и не уронил ни единой капли крови на стол. Ведь по законам Мира Перекрестка чаепитие будет осквернено, но это не случилось, и тогда она продолжила. — Но я зла не потому, что ты не вспомнил мои слова, когда молился, хоть и опечалена этим. Но ты посягнул на то, что не принадлежит тебе, за это я тебя впервые накажу, такое прощать нельзя.

− На что я посягнул? − Проговорил я, отпивая терпкий и даже горьковатый чай из своей чашки. — Моя госпожа!

− Интересно, а если тебя кастрировать, ты будешь более покладистым? — Отреагировала на госпожу моя покровительница кривой улыбкой, что обезобразила лицо Акиры. — Ты напитал эманациями тело, хотя в свитке говорилось, что применять лишь на крайний случай, и ты умирал, пока я не вмешалась.

− Моя…. — Начал было говорить я, но почувствовал как подушка, на которой я сидел и с которой не мог встать вдруг потвердела. Внезапно в то, на чем я сидел, уперлись лезвия кинжалов, и именно они не дали мне договорить. − Это был схватка не на жизнь, а на смерть, я использовал все, что мог, и было доступным, чтобы не погибнуть.

− Послушай меня, безмозглый! Хотела бы тебя Акира убить, убила. — Строго проговорила покровительница. — Наше время заканчивается, скоро ты пробудишься, и да, сейчас за твою жизнь бьются лучшие лекари клана Юкогамы, которыми руководит Акира.

− Она пытается спасти меня?− Пораженно спросил я, а покровительница лишь утвердительно кивнула.

− Со своей семьей разберешься сам, я не буду вмешиваться в дела твоей крови. — Голосом, словно она стальная проговорила моя покровительница, но за тем она как-то загадочно ухмыльнулась, то ли коварно, то ли соблазнительно. — Эманация в теле убьет тебя, они буду подпитываться из твоего источника, и я приказываю напитывать свое тело только в крайнем случае, и пока временно лишаю тебя источника. Есть вопросы?

− Но это мое главное оружие, я слишком слаб, мне нужно эманации, чтобы выжить… − Начал было протестующе говорить я, но Акира подняла руку в останавливающем жесте, чтобы наступила тишина. Я увидел, как в рукаве белого кимоно не продолжалась рука, там пульсировала энергия, нейтральная. Я увидел, что сперва рукав был наполнен тьмой, а затем там засиял свет. Акира, что сидела напротив меня, не была простой проекцией, это было часть моей госпожи, и если она пришла, то я и правда переусердствовал в применении знаний из свитка.