Перекресток миров. Синигами, книга третья - [42]

Первый пропущенный удар был нанесен первой Акирой на моем пути, она кинжалом рассекла мне щеку. Вторая Акира погрузила свой кинжал мне в плечо, третья вонзила по рукоятку кинжал в бок.

И когда я уже почувствовал, как яд разнесся по телу и замедлил свой шаг, мои ноги оступились, и я упал на колени. Топор с глухим звоном упал на мостовую, удерживаемый лишь левой рукой за деревянную рукоять.

− Ты так предсказуем. — Ехидно улыбнулась мне четвертая Акира, и резанула по левой руке, рассекая кисть, освобождая топор из моей руки со словами. — Ублюдку не положено умереть с оружием в руках.

Четыре Акиры окружили меня и радостно улыбались, смотря, как я беспомощен, и как истекаю кровью, которая ручьем текла по серой мостовой. И лишь пятая Акира была хмура, она не приближалась ко мне и постоянно смотрела то на одну, то на другую Акиру.

− Вы умираете. — Тихо проговорила пятая Акира в тот момент, когда я понял, что она не собирается наносить последний, смертельный для меня удар. Поэтому я схватил топор правой рукой и начал вставать с колен, невзирая на боль и то, что тело отказывалось меня слушаться. Я уже не воин, и не смогу достойно сражаться, но пока моя воля тверда, я буду продолжать свой бой до последнего вздоха.

− Достойный стать членом клана Юкогама. — С грустной улыбкой проговорила Акира передо мной, когда те четыре, что меня окружали, упали на мостовую и обратились в пыль, словно их и не было никогда. — Нести смерть в себе отважится не каждый из мира живых.

− А я и не живой и не мертвый. Я — синигами. — Тихо проговорил я, беря окровавленной рукой топор как учил меня отец в детстве, в хват двумя руками. Сейчас я был способен нанести лишь самый простой удар. — Нападай, я не хочу умереть от яда.

− А ты и не умрешь от него. — Улыбнулась та, что так похожа на мою маму и размылась в воздухе, стремясь нанести последний удар, что оборвёт мою жизнь.

У меня был всего лишь один шанс. Умирающее тело могло нанести лишь один удар, и я знал по тому, как замедлило ритм мое сердце, я не узнаю, достигнет ли мой удар цели.

Время остановилось, все замерло, и даже сердце мое перестало биться. В разуме промелькнула догадка, что я уже умер, но я видел, как к моему лбу летит извилистый клинок, как по щекам Акиры текут слезы. Находясь в отравленном бреду, я не мог понять, почему они текут из её глаз. Почему? Что могло их вызвать — мне было не ведомо. Мой топор не достигнет своей цели, я уже не касался деревянной рукоятки руками, второй кинжал Акиры выбил его из моих ослабших рук.

− Это конец. — Пронеслась мысль в отравленном ядом разуме.

− Агат. — Вдруг уловил я ментальный посыл смутно знакомого мне голоса. — Вырубай.

− Кого, отец? — Ментальный голос Агата я не мог не узнать. Да, он был изменен до неузнаваемости, но я своего дядю узнаю в любом состоянии.

− Обоих. — Приказал Агату Секато, ведь только он мог именно приказать моему дяде, а не попросить. — И сделай это прямо сейчас, не единым ударом сердца позже!

− Будет сделано. — Пророкотал на ментальном уровне уже не голос Агата, а кого-то чудовища и именно в этот момент ментальный канал, который я каким-то образом уловил, оборвался.

Время так и не возобновило свой ход, но я видел, как темная тень сносит одним ударом кулака в сторону Акиру и та, словно тряпичная кукла безвольно катится по мостовой. Вот она сила, один удар и противник поражен. Я даже попытался улыбнуться, когда тень повернулась ко мне и нанесла по мне такой знакомый, простой удар кулаком.

Глава 8

Жизнь или смерть, выбор, конечно, прост — все и всегда выбирают жизнь. Но сейчас, сидя на веранде у низенького столика напротив Акиры, разливающей чай по белым фарфоровым чашечкам, я молился о смерти. Мои руки были связаны белым шелковым поясом, и как бы я не пытался, так и не смог освободиться от его пут. А подушка, на которой я сидел, казалась мне железным стулом для пыток, не позволяющим мне встать либо сотворить хоть одно заклинания. Если я в плену, то мне конец, мне надо вырваться, и я вновь обратился к своему морю смерти в душе и с ужасом понял, что мне не найти его. То, что опустело, и должно было наполниться, отсутствовало, как будто его никогда и не бывало. Мне нечем атаковать Акиру, магической энергии не было, и тогда меня охватил ужас. Всего секунда прошла, как я открыл глаза, а уже взмолился о смерти.

− Успокойся, полоумный, и хватит дергаться. — Строго проговорила Акира, наполнив до краев чашку, мою, но в это время наполнялась и её чашка. — Я решила, что данный образ будет лучшим выбором для этой встречи, когда ты заслуживаешь наказание.

− Я заслужил наказание, но за что? — Спросил я, взглянув на стол раздраженно, видя как моя покровительница взяла чашку и начала, подув на пар, пить чай, а я не мог дотянуться до своей кружки. Мои руки так и были связаны, и я уже понял, что я сейчас без сознания, а моя госпожа решила мне указать на мое место, как псу. Мне ничего не остается, как принять эту игру в хозяйку и её нерадивого щенка, который опять нагадил в доме.

− Было бы за что, вообще убила. Ты виновен в злоупотреблении молитвой и другими особенностями моих слуг. — Тихо проговорила Акира в белом кимоно с вышитыми розовыми цветками на рукавах. — Мне вот интересно, когда ты молился мне, о чем ты думал, безмозглый?