Перекресток миров. Синигами, книга третья - [32]

Эдален пронеслась надо мной бесшумно, и я резко развернулся, так быстро, что мышцы словно взревели от перенапряжения. Передо мной предстала картина под ускоренный до предела ритм биения моего сердца. Это был единственный звук, что я слышал и под тревожный набат, что выбивало мое сердце, разгоняя кровь, и грозило вырваться из груди, я созерцал пустынную дорогу, где были лишь двое — змеедева и мистик

Мистик стоял уже в десятке метрах от меня, в своем роскошном, строгом костюме, его руки были вытянуты вперед, по красивому аристократическому лицу тек градом пот, а левая рука была сжата в кулак. Эдален замерла от него в метре, она словно уткнулась в стену, разинув свою пасть она стояла у мистика, по щекам змееподобного лица текли кровавые слезы.

− Прости, Константин, это зверь внутри меня. — Уловил я ментальный крик, что был словно жалобный сигнал о помощи. — Убей меня! Прошу, убей меня! Я съела наших детей, убей меня, мне невыносимо жить! Я умоляю тебя!

− Убей!− Разнесся по округе ментальный зов.

Моя прерванная связь с змеедевой оказалось не полностью прерванной, мистик нашел слабое место змеедевы и теперь пытался найти мое слабое место. Он убьет не сам, это сейчас я не просто видел, я это ощущал. Здесь, посреди улицы было пустынно, но это было не так, это обман и не зря он лишил меня слуха. Он мог гарантировать, что я не увижу, но вот мой слух он мог лишь заблокировать и усилить мои эмоции. Гарантировать, что я не услышу сотни разумных, он не мог.

Гений своего искусства словно знал каждый наш шаг заранее, он знал куда бить, как поступить на каждое наше действие или бездействие. И все, что нас окружало, было ловушкой — этот бой нельзя выиграть, гениальный кукловод не дал нам и шанса и я сыграл главную роль, не атаковав его сразу.

− Но все равно ты умрешь! — Тихо прорычал зверь внутри меня, и два кинжала, сотканные из эманации унеслись в мистика.

Правая рука мистика постепенно сжималась, она была направлена на мою грудь, и когда первый кинжал, сотканный из смерти, пролетел полпути, то передо мной предстала мама в сером платье с корзинкой цветов. Но я лишь улыбнулся — в эти игры я уже играл, и летящий по моей воле кинжал лишь ускорился. Когда оставалось полметра до мистика, то кинжал вонзился в Карда, что закрыл своим телом мистика, в глазах которого я прочел страх. Кард осыпался пеплом, словно его и не было. И я молча рванул вперед, покрепче сжав топор, понимая простую вещь — сейчас из-за меня умрет Эдален. Второй пепельный кинжал, летящий по хитрой дуге, вновь не коснулся мистика.

В воздухе проявилась защита синего цвета и тогда кинжал, сотканный из эманации смерти, прошел через неё, словно раскаленный нож через масло, и воткнулся в грудь не знакомой мне женщины с короткими кучерявыми волосами. Она взглянула на меня своими голубыми глазами и обратилось кучкой пепла у ног мистика, что начал тускнеть и словно истончаться, пропадая из виду. Его защита не оправдала себя, и он решил спрятаться от моего взора.

− Врешь! Не уйдёшь! — Злая и быстрая мысль окончательно очистила и отрезвила мой разум, сейчас исход схватки зависел лишь от меня.

Секунды боя, казалось, тянулись целый час. Я рванул вперед не жалея себя, чувствуя как рвутся жилы и мышцы, а в моих ушах так и не было ни единого звука. Я знал, что невидимый для глаз враг мог держать у моего горла острие, что желало испить моей крови. Но я не был полным идиотом, арена в подземном царстве дроу изменила меня, как бы я не отрицал этого. Моя интуиция, мое чутье после десятка ожесточенных схваток подсказывало мне все, что я должен был делать.

Мистик мог считать все мои характеристики, мог попытаться просмотреть мою память, но ему никогда не понять, какой ад из крови и плоти я прошел. И когда лезвие тьмы, что я пустил по дуге мгновение назад, прошло сквозь тело мистика в шикарном костюме, он улыбнулся — он находился уже не там, где я его видел. Но он жестоко ошибался, я пытался убить не его. А мое лезвие тьмы не улетело вдаль, оно словно бумеранг описало полукруг и полетело прямо в меня.

Оно дрожало и неслось с бешеной скоростью, высекая искры, касаясь защит не видимых для меня магов. Но не каждый щит выдерживал прикосновение сотканного из тьмы лезвия, всего лишь один щит не выдержал.

Это было поражением, но не для меня. Кровь хлынула из обезглавленного тела стоящего около змеедевы уродливого горилоподобного ублюдка с мечам в руках. Его голова была отсечена моим лезвием, и эта кровь, хлынувшая из его тела обрызгала морду Эдален, и я увидел, как она моргнула.

− Эдален! — Взревел я что было сил, ловя лезвие в левую руку и намереваясь пустить его вновь в дело− Эдален!

Я кричал, что было сил, но ни единого звука я не услышал, но это было и не нужно. Я пытался, чтобы она ментально меня услышала.

И она услышала меня, все огромное тело белесой змеедевы весом в несколько тонн напряглось. В ближнем бою это существо было грозным противником, и белесый хвост махнул полукругом, и его удар был страшен своей силой. И практически не соображающая, ещё не вышедшая из грез Эдален взмахнула своими руками, которые оканчивались десятиметровыми когтями, уничтожая всех, кто мог быть поблизости. Она, не понимая, что происходит, рвала на части всех, до кого могли дотянуться её когти и мощный хвост, что хлестал вокруг неё, сея смерть и крики боли. Белесая чешуя окрасилась в бордовые цвета, вокруг нее отлетали от мощного удара похожие на людей уродливые твари. Но это было не главным, под её хвостом в мучительных судорогах, в шикарном костюме умирал мистик.